Теперь я твоя мама - [92]

Карла, вернувшись из Рокроуза и понимая, что ее привычный мир сдвинулся в другое измерение, чувствовала себя как дома среди этих маленьких сказочных созданий. Решив, что заснуть все равно не удастся, она придвинула кресло к окну и принялась смотреть на гномов в саду. Тьма опустилась на Маолтран, но в саду работала подсветка. Она бы не удивилась, если бы гномы начали двигаться, копать землю, ходить с важным видом и опорожнять кувшины в пруд с лилиями.

– Не ведаем, какую сеть себе плетем, единожды солгав, – бывало, напевала Джанет своим детям, когда они лгали ей. Если бы она знала, как сильно Карла погрязла в собственной лжи, она бы и сейчас ей спела, громко и четко, не упустив случая еще раз напомнить, что она разбивает отцу сердце. Карла подумала, что не только отцу. Скоро будет целая вереница разбитых сердец. Она солгала любовнику и священнику. В градации грехов какая ложь серьезнее? Эта ложь была высечена в камне к тому времени, как Джой Доулинг подошла к ней, и закрепилась в горниле ее гнева, когда она столкнулась лицом к лицу с человеком, который украл ее ребенка. Карла не помнила, как потеряла сознание. Когда она пришла в себя, над ней плыли облака, образовывая странные, невероятные фигуры, а она в горячке уставилась на девушку, которая была ее плотью и кровью. Тогда Джой Доулинг посмотрела на нее с подозрением. И что она увидела? Сумасшедшую женщину с багрово-синим от надежды и ярости лицом? Очевидно, достаточно, чтобы заставить ее укатить на велосипеде в противоположном направлении.

Когда она вернулась к могиле Сюзанны, Дэвид Доулинг уже начал косить сорняки. Его загорелые руки выполняли ритмичные мощные движения. Ее ненависть была такой сильной, что она даже подумала, что у него волосы на затылке встанут дыбом, однако он, казалось, не замечал никакого напряжения между ними.

Дэвид остановился и опустил серп, когда заметил ее.

– Как вы себя чувствуете?

– Уже все прошло, спасибо.

– Отец Дэвис сказал, что вы проводите какие-то исследования в Буррене.

– Да.

– Вы писатель?

– Занимаюсь документальными книгами. В основном пишу за других. – Она посмотрела на серп. – Им сложно пользоваться? – спросила она.

– Не очень. Я покажу.

Она прикоснулась к лезвию и поежилась, почувствовав острую кромку. Он стоял за спиной и мягким движением направлял ее руку, смеясь, когда она срезала верхушки крапивы.

– Я же говорил, что это легко, – сказал он.

Карла подумала, каково было бы махнуть серпом по нему и срезать его на месте. К тому времени она уже успокоилась. Это было спокойствием льда, покрывающего бушующую горную реку. Она помогла ему сгрести сорняки и отнести их на мусорную кучу.

– Вы всегда жили в Маолтране? – спросила она.

– Если не считать изучения геологии в университете Голуэй, Маолтран всегда был моим домом, – ответил он. – Но работал я в основном за рубежом.

– Значит, вы провели много времени вдали от дома, когда Джой была маленькой?

– Больше, чем хотелось бы. – Он швырнул последнюю охапку травы на кучу и вытер пот со лба. – От такой работы просыпается сильная жажда. Я по пути домой хочу заехать в «Моллойс» промочить горло. Не желаете составить мне компанию?

– Спасибо, не откажусь.

Карла направилась за ним по узкой дорожке к воротам.

В полумраке паба они устроились за барной стойкой. Карла заказала бокал сидра. Дэвид попросил пива и радостно вздохнул после первого же глотка.

– Мне это было очень нужно. Кладбище не то место, куда можно ходить с легкой душой.

– Очень жаль, что так произошло с вашей женой. Должно быть, Джой очень скучает по ней.

– Мы все скучаем, – быстро ответил он и снова поднял кружку. Когда тишина стала почти неловкой, он сказал: – И как далеко вы продвинулись с книгой?

– Я все еще на подготовительном этапе.

– Вы видели дольмен Пулнаброн?

– Последний раз в детстве.

– Я знаю, где находятся все дольмены Буррена. Я нанес их на карту, когда был совсем мальчишкой. Я знаю… я знаю… – Он рассмеялся и добавил: – У меня было невеселое детство. Если хотите, я могу их все вам показать.

Она покачнулась на стуле и уставилась на бутылки, выстроенные на полках за барной стойкой.

– Очень любезно с вашей стороны.

– Я с удовольствием проведаю свои детские укромные места. Какие еще книги вы написали?

– Слишком много, чтобы все упомнить, – ответила она. Дверь бара распахнулась, и вошла группа пеших туристов.

Они уселись, сдвинув стулья от соседних столиков и немилосердно шумя.

– Это единственный паб в Маолтране? – увела она тему разговора в сторону от своей персоны.

– Их было больше, – ответил он. – Традиционный сельский паб потихоньку исчезает. Первый гвоздь в его гроб забил закон о запрете курения в общественных местах. А теперь еще и ужесточение наказаний за вождение в пьяном виде. Но «Моллойс» всегда был популярным местом… иногда даже слишком популярным. – Он мрачно посмотрел на кружку с пивом. – Джой однажды пила здесь алкоголь.

– Но ведь она несовершеннолетняя!

Ее столь бурная реакция удивила его. Дэвид криво усмехнулся.

– Я поссорился с владельцем. Ему повезло, что у него не отобрали лицензию…

– С Джой все было в порядке?

Он нахмурился и постучал подставкой для кружки по стойке.