Теперь я стеллинг! - [76]

Если мужчина услаждал свой взор полуголыми девицами, так заманчиво изгибающими свой стан, то вот женщина занимала своё время тем, что боковым зрением внимательно следила за супругом, примечая малейшие изменения в его настроении, и в особенности — на ком тот задерживает взгляд. Одним словом, как вы понимаете, царила настоящая семейная идиллия, сопровождённая безудержно-угарным пиром.

Наконец, утомлённый однообразным зрелищем, Повелитель, слегка махнув кистью руки, унизанной перстнями, приказал танцовщицам убираться. Те раболепно откланялись, после чего удалились, исчезнув в неизвестном направлении. Владыка, провожая девушек похотливым взглядом, сам не замечая того, слегка причмокнув облизнул губы и мечтательно улыбнулся. Это не ускользнуло от внимательного взгляда Хозяйки, и она взвившись точно бы змея, вжала свой локоток мужу в бок ещё сильнее.

Между тем, перед столом Владыки словно из ниоткуда возникли… девять прекрасных, совершенных существ, в сандалиях и белых тогах. Стукнув себя по груди, они, не сговариваясь, выкинули правые руки вперёд.

— Аве, Зус! — после чего синхронно опустились на колени, преклонив голову. Тот, сцепив руки в замок и чуть подавшись вперёд, едва заметно кивнул. Музыка разом стихла, а гости, даже не заметив перемен, канули в никуда. Зала разом опустела, остались только эти девятеро и Хозяйка, которая, наконец-то отлипнув от супруга, слегка расслабилась… что не мешало ей изучающе водить глазами по тем, кто только что предстал пред взором их супружеской четы.

— Какие вести принесли вы мне? — голос Владыки звучал тихо, но настолько сильно и пробирающе, что разносился он по пустой зале точно бы раскаты грома. — Есть ли что сказать вам своему Владыке?..

Первым голову поднял статный мужчина, который, поправив венок, бойко начал:

— Отец Зус! Вести наши добрые! Все девять троянских коней успешно привнесены в мир, с разной степенью прогрессии интегрировались в него… — Хозяин вечера позволил себе зевнуть и с жутко скучающим видом развалиться на своём троне. Весь его внешний вид, голос и отношение к прибывшим переменились: теперь Владыка напоминал радушного хозяина, полкового командира, который, дав команду «Вольно!», позволяет своим солдатам немного расхлябанности.

— Ребят, официоз можете отставить. Ну, что там у вас, как справляетесь?

Привычные к такой манере и переменчивости настроения своего Владыки, девять подчинённых позволили себе немного расслабиться; впрочем, с колен они не вставали.

Тот, который первым докладывался, выпятил грудь вперёд, после чего, горделиво осанясь, вымолвил:

— Зус! Успехи наши, без всякой скромности, отличные. Моя подопечная, например, уже взяла седьмой уровень! — Услышав такие новости, «товарищи», чуть оскалившись, покосились на говорившего, послав ему в спину плотоядные улыбочки.

— Я в этих ваших уровнях не очень-то и понимаю… — отмахнулся Зус, нарочито усмехаясь в бороду. — Вот ты мне скажи: какая она у тебя, красавица?.. — Хозяйка, сверкнув глазами что молния, крайне многозначительно кашлянула. Владыка, вздрогнув, обернулся, взглянул на супругу и скис. Сальная улыбочка померкла, а на её место пришло унылое выражение лица. Супружница же, ядовито оскалилась сверля докладчика злобным взглядом и, меняя положение тела, будто бы невзначай, провела большим пальцем по линии шеи.

Докладчик, правда, быстро сориентировался:

— А то! Красавица, в уровнях растёт как на дрожжах! Более того, выбрала в Покровители Минерву! На внешность правда не очень, но я не сомневаюсь, Владыка, что именно ей достанется честь пленить беглеца! — Зус, кивнув головой, окинул взором остальных.

— А вам есть что мне сказать, соколики? — слегка усмехнулся в бороду заметив с каким облегчением выдохнул докладчик затравленно глянув на его супругу.

Те, слегка осмелев, начали выкладывать и свои «Горячие» подробности. Каждый из них старался показать себя лучше другого, хоть в чём-то прихвастнув, превзойти и обойти конкурента. Находилась среди этих девяти и наша знакомая, которую мы видели до того в комнате с яйцом. Она поразительно стойко (и подозрительно) сохраняла молчание, покуда её коллеги активно доказывали Зусу состоятельность и ценность своих подопечных. Хозяйка, заметив её молчание, прищурила глаза.

— А есть ли что тебе сказать, Клоэлия? — голос Хозяйки, в отличие от мужа, звучал донельзя холодными и пробирающими нотками. Он был прекрасен, по своему, если и можно сравнить этот голос с чем-то, так только с грацией хищника. А именно, с грацией в момент охоты, когда он крадучись готовится к смертельному прыжку и наносит свой точный удар.

Речь Хозяйки привлекла внимание: разговоры стихли, а взгляды, любопытные и заинтересованные, сошлись на знакомой нам особе.

— Да, кстати, Клоэлия. Есть что тебе сказать по поводу твоего подопечного? — Тот, который хвалился седьмым уровнем, звучал ядовито, с поддёвкой.

Лицо Клоэлии даже не дёрнулось… почти. Только уголки губ.

— Помнится, ты ведь говорила, что не важно, кто тебе достанется, ты сделаешь Героя даже из самого последнего ничтожества? Так ведь было, не правда ли?

— Я от своих слов не отказываюсь, Геркуле, — отвечала та, послав оппоненту взгляд, полный обещания боли и ада. — Как я и сказала, даже если мне досталось последнее ничтожество, я, своим руководством и наставлением, смогу сделать из него… фигуру. И никакие уровни или что-то ещё ему не помешают… стать лучшим, — при этих словах она обвела взглядом соперников, выпятив грудь вперёд с чувством собственного превосходства.