Теперь об этом можно рассказать - [106]

Придя на командный пункт Уоррена вскоре после взрыва, я обнаружил, что он настолько увлекся подготовкой к испытанию, что не спал двое суток. Его указания были здравыми и ясными, но, прислушиваясь к его разговорам по телефону, я понял, что его голова работает не так, как обычно. К счастью, у нас в Аламогордо был еще один врач из военно-морского флота, который был знаком с нашей деятельностью. Я приказал ему на время заменить Уоррена, чтобы тот мог отдохнуть, и упрекал себя за то, что не обеспечил Уоррену необходимых условий для сохранения хорошего физического состояния. Однако по мере поступления сообщений становилось ясно, что осадки не доставят нам хлопот.

Часам к одиннадцати утра возникла опасность разглашения сведений об испытании. К альбукеркскому отделению Ассошиэйтед Пресс мы прикомандировали офицера, имевшего задание не допустить передачи каких бы то ни было сообщений, упоминающих об испытании. Когда время приблизилось к одиннадцати, представитель агентства заявил этому офицеру, что он больше не может отмалчиваться и, если армия не опубликует никаких сведений, он будет вынужден передать собственный репортаж о событии.

Мы подготовили к опубликованию такое сообщение еще за несколько недель до испытания, поручив генералу Вильямсу, которому подчинялось командование авиабазы в Альбукерке, направить ее командиру соответствующие инструкции. Эти инструкции было поручено доставить моему сотруднику лейтенанту Пэришу, способному молодому юристу из Техаса. Вежливые манеры этого человека в сочетании с неуклонным выполнением предписаний определили мой выбор. Он легко сориентировался в возникшей ситуации и успешно справился с этой миссией.

В письме было сказано, что командир авиабазы должен выполнять все указания лейтенанта. Естественно, первым вопросом командира, когда он прочел письмо, был: «Для чего это все нужно?» Пэриш ответил: «Сожалею, полковник, но я не могу вам этого объяснить». Полковник был взбешен. Он все же поинтересовался, каковы же будут инструкции, но получил тот же ответ. Последовала весьма жестокая критика методов работы Вильямса и моих. В конце концов полковник заявил, что он не желает иметь с нами дела, и направил Пэриша к своему начальнику штаба, которому приказал, однако, выполнять указания Вильямса.

Единственным средством моего общения с командиром авиабазы был обычный телефон. Я его предупредил накануне, что испытание, возможно, произойдет этой ночью, поэтому все самолеты его базы должны находиться на земле впредь до новых указаний. Аналогичные указания были даны гражданской авиации, а также авиации армии и флота, чтобы в момент взрыва в районе базы не было в воздухе ни одного самолета. Эти меры противоречили интересам авиабазы, задача которой состояла в окончательной тренировке экипажей бомбардировщиков Б—29 перед их отправкой на тихоокеанский театр военных действий. Командир каждого подразделения стремился обеспечить своим экипажам максимум тренировки в воздухе, так что время для них было крайне дорого. Все, что знали люди на этой авиабазе, сводилось к тому, что по какой-то таинственной причине их тренировки были прерваны.

Рано утром 16 июля начальник штаба и Пэриш находились на контрольной вышке авиабазы. Начальник штаба, очевидно, учитывая трудность положения, в которое попал Пэриш, вел себя очень лояльно. Не задавая лишних вопросов, он интересовался только тем, что он должен, по мнению Пэриша, делать в тот или иной момент. В момент взрыва на поле аэродрома находилось уже много людей, а спустя некоторое время уже тысячи их копошились на поле, готовя самолеты к вылетам. После разумной отсрочки было дано разрешение на полеты, и учения возобновились. Пэришу был также вручен текст официального сообщения, которое должен был сделать командир авиабазы в Аламогордо. Каждое слово в этом тексте было снабжено номером, так что можно было, не опасаясь подслушивания, производить в нем необходимые по ходу событий изменения. Когда представитель Ассошиэйтед Пресс стал настаивать на разъяснениях, я позвонил Пэришу и, сделав некоторые изменения в тексте сообщения, приказал передать его прессе.

Командир базы армейской авиации в Аламогордо, говорилось в этом сообщении, сделал сегодня следующее заявление:

«Мне были заданы вопросы относительно сильного взрыва, происшедшего на территории базы сегодня утром. Взрыв произошел на отдаленном от других объектов складе, где хранилось большое количество сильновзрывчатых веществ и пиротехнических средств. При взрыве никто не был убит или ранен, а ущерб, нанесенный другим сооружениям, ничтожен.

Метеорологические условия, осложняющие ликвидацию последствий одновременно произошедшего взрыва нескольких баллонов с газом, могут потребовать временной эвакуации небольшого числа жителей из этой местности».

Тем временем в окружающих населенных пунктах, особенно в Эль-Пасо, жители были очень взбудоражены этим событием. Как часто бывает в таких случаях, взрыв, не нанеся никакого ущерба лагерю или другим поблизости расположенным объектам, повредил одно или два зеркальных стекла в городе Силвер-Сити на расстоянии 180 километров.