Теория справедливости - [162]

Тем не менее, когда стороны принимают мажоритарный принцип, они соглашаются на несправедливые законы лишь на определенных условиях. Вообще говоря, в долговременном плане бремя несправедливости должно быть более или менее равным образом распределено между различными группами в обществе, а тяготы несправедливой политики не должны быть слишком обременительными в каждом конкретном случае.

Следовательно, обязанность подчинения является проблематичной для постоянных меньшинств, которые страдали от несправедливости в течение многих лет. И конечно, от нас не требуется согласия на отказ от основных свобод, как наших, так и других людей, так как подобное требование не могло быть частью значения обязанности справедливости в исходном положении; не могло оно быть совместимым и с пониманием прав большинства в конституционном собрании. Вместо этого мы подчиняем свое поведение демократическому органу лишь до той степени, в которой это необходимо для того, чтобы равным образом разделять неизбежные несовершенства конституционной системы. Принятие этих трудностей — это просто признание границ, налагаемых обстоятельствами человеческой жизни, и желание работать в их- рамках. Ввиду этого у нас имеется естественная обязанность гражданственности не прибегать слишком охотно к недостаткам социального устройства в качестве причин для неподчинения им, а также не использовать неизбежные пробелы в правилах для продвижения наших интересов. Гражданственность обязывает к должному принятию недостатков институтов и определенному ограничению на получение от них преимуществ. Без какого-либо признания этой обязанности взаимное доверие и уверенность обязательно будут нарушены. Таким образом, в ситуации, близкой к справедливой, обычно существует обязанность (а для некоторых также и обязательство) подчиняться несправедливым законам при условии, что они не выходят за определенные границы несправедливости. Это заключение ненамного сильнее, чем утверждение нашей обязанности подчиняться справедливым законам. Оно, однако, ведет нас дальше, так как покрывает больший диапазон ситуаций; но, что более важно, оно дает некоторое представление о вопросах, которые должны задаваться при установлении наших политических обязанностей.

54. СТАТУС МАЖОРИТАРНОГО ПРАВЛЕНИЯ

Из предыдущих замечаний очевидно, что процедура мажоритарного правления, как бы она ни определялась или ни ограничивалась, в качестве процедурного средства занимает подчиненное положение. Ее оправдание прочно покоится на политических целях, достижение которых предназначено конституции, и следовательно, на двух принципах справедливости. Я предполагал, что некоторая форма мажоритарного правления оправдана в качестве наилучшего доступного средства гарантии эффективного и справедливого законодательства. Оно совместимо с равной свободой (§ 36) и обладает определенной естественностью; если допускается правление меньшинства, то нет очевидного критерия, какое именно меньшинство должно принимать решение, и равенство оказывается нарушенным. Фундаментальной частью принципа большинства является то, что процедура должна удовлетворять условиям сопутствующей (background) справедливости. В этом случае эти условия являются условиями политической свободы — свободы слова и собраний, свободы участия в политических делах и влияния конституционными средствами на законодательный процесс, а также гарантиями справедливой ценности этих свобод. Когда сопутствующие обстоятельства отсутствуют, первый принцип справедливости не удовлетворяется; однако когда он имеется, то все равно нет гарантии, что справедливое законодательство будет принято15.

Таким образом, ничто не подтверждает того, что большинство право. На самом деле, ни одна из традиционных концепций справедливости не придерживалась этого взгляда, поскольку всегда подразумевалось, что исход голосования зависит от политических принципов. Хотя в данных обстоятельствах и оправдано, что большинство (соответствующим образом определенное и ограниченное) имеет конституционное право принимать законы, это не подразумевает того, что принимаемые законы являются справедливыми. Спор по существу относительно мажоритарного правления заключается в том, как его лучше всего определить, и являются ли конституционные ограничения эффективными и разумными средствами для укрепления общего баланса справедливости. Эти ограничения часто могут использоваться крепким меньшинством для сохранения своих незаконных преимуществ. Это политический вопрос, и он не принадлежит теории справедливости. Достаточно заметить, что хотя граждане обычно подчиняют свое поведение демократическому органу, т. е. признают исход голосования в качестве некоторого обязывающего правила, при прочих равных условиях, их суждение не подвластно ему.

Теперь я хочу рассмотреть место принципа правления большинства в некоторой идеальной процедуре, которая образует часть теории справедливости. Справедливая конституция определяется как такая конституция, которая была бы принята в конституционном собрании рациональными индивидами, руководимыми двумя принципами справедливости. Когда мы оправдываем конституцию, мы представляем соображения, показывающие, что она была бы принята в этих условиях. Аналогичным образом, справедливые законы и политика были бы приняты на стадии законодательства рациональными законодателями, ограниченными справедливой конституцией и добросовестно пытавшимися следовать принципам справедливости в качестве своего стандарта. Когда мы критикуем законы и политику, мы пытаемся показать, что они не были бы приняты при этой идеальной процедуре. Но так как даже рациональные законодатели часто приходили бы к различным заключениям, существует необходимость в голосовании и при идеальных условиях. Ограничения на информацию не будут гарантировать согласия, так как общие тенденции социальной жизни часто будут неоднозначными и трудно оцениваемыми.