Теория смысла Готлоба Фреге - [14]

которую впервые обнаружил именно Фреге^[51]. Для ее преодоления открывалось два пути. Первый путь состоял в признании того, то тезис объемности действительно нарушается в некоторых контекстах обычного языка и что смысл выражений, который обнаруживается при этом, может быть исследован путем построения специальных логических исчислений. Это путь интенциональной логики.

Второй путь состоял в том, чтобы отстаивать принцип объемности. На этот путь и вступил Фреге. Чтобы отстоять тезис объемности, Фреге надо было доказать универсальность своего правила замены равнозначным, а сделать это было можно, только соответствующим образом истолковав «мутные» контексты. Это и сделал автор «Основных законов арифметики». Он предложил свой способ логического анализа таких контекстов, основанный на открытом им понятии смысла. Это понятие дало возможность Фреге различить прямое и косвенное употребление слов и тем самым пролить свет на логическую природу косвенной речи. Фрегевское объяснение косвенной речи есть существенный шаг вперед в логическом анализе естественных языков.

На чем же основано то «прояснение» «мутных» контекстов, которые предпринял Фреге? На превращении смыслов имен и (рассматриваемых как их частные случаи) мыслей, выражаемых предложениями, в особого рода абстрактные предметы. Например, предложение (7) в отношении имени «автор Ваверлея» есть «мутный» контекст. В соответствии с теорией объяснения косвенной речи, предлагаемой Фреге, следует считать, что в данном контексте это имя обозначает свой обычный смысл, который выступает в качестве значения этого имени в этом контексте, т. е. в качестве некоторого предмета; правило замены и следует применять в соответствии с таким истолкованием. Применимость же этого правила свидетельствует о том, что контекст приобрел объемный характер. Аналогично обстоит дело с мыслями. Предложение «Орбиты планеты являются кругами» в контексте предложения (10) обозначает мысль. которая, таким образом, рассматривается как предмет^[52].

Теперь ясно, почему Фреге не формулирует соотношений для смыслов. Ведь когда выражение обнаруживает свой смысл, последний превращается в предмет и подпадает под действие правила замены равнозначным^[53]. Фреге оперирует со смыслами объемным образом.

>* * >*

Чисто объемное истолкование логики мышления, по-видимому, всегда будет наталкиваться на трудности; их появление свидетельствует о том, что такое истолкование имеет свои пределы. Объемная логика есть некоторая формализация логики реального мышления и, как всякая формализация, проводится за счет огрубления объекта, в данном случае – действительного человеческого мышления. Это огрубление достаточно ярко проявилось в теории Фреге, особенно во фрегевском объяснении условных предложений. Остановимся на этом подробнее.

От смысла предложения – выраженной в нем. мысли – Фреге отличал то, что он называл «окраской», «освещением» мысли. Например, употребление союза «хотя» придает предложению своеобразную окраску, которая может оказаться совершенно неподходящей, если мы заменим придаточное предложение, которое вводится этим союзом, другим предложением с тем же истинностным значением^[54]. Тем не менее с логической точки зрения Фреге считал допустимой такую замену. «Окраска» предложения будто бы не имеет отношения к логике.

Аналогично, по мнению Фреге, обстоит дело с условным предложением. Мысль о логическом – по смыслу – следовании следствия условного предложения из его основания есть будто бы только «окраска» предложения; это побочная мысль, которая, собственно говоря, совсем не выражается предложением с союзом «если…то». Предоставим слово самому Фреге. Он рассматривает предложение «Если сейчас уже взошло солнце, то небо покрыто тучами». «Можно сказать, ― пишет Фреге, ― что здесь устанавливается отношение между истинностными значениями предложения, содержащего условие, и предложения, содержащего следствие, причем тат кое отношение, что не может быть, чтобы предложение, содержащее условие, значило бы истину, а последующее предложение значило бы ложь. В соответствии с этим наше предложение истинно как в том случае, когда солнце еще не взошло, независимо от того, покрыто небо тучами или нет, так и в том случае, если солнце уже взошло и небо покрыто тучами. Так как при этом для нас важны только истинностные значения, то каждое из предложений, составляющих целое, можно заменить другим, имеющим то же истинностное значение, и при этом истинностное значение целого не изменится. Правда, и здесь характер окраски в большинстве случаев становится неуместным; мысль очень легко может оказаться нелепой; но это не имеет отношения к истинностному значению нашего предложения. При этом надо всегда следить за тем, чтобы сопутствующие мысли гармонировали с главной мыслью, однако побочные мысли, собственно говоря, не выражаются, и поэтому их нельзя включать в смысл предложения, для истинностного значения которого они, следовательно, не играют роли» [5, стр. 45-46]. В примечании к этому месту Фреге замечает, что мысль, содержащуюся в рассматриваемом предложении, можно было бы выразить также следующим образом; «Или солнце теперь еще не взошло, или небо покрыто тучами». Из приведенных слов Фреге видно, что он истолковывал условные предложения чисто объемно, считая, что