Теория поцелуя - [23]

– Да не буду я решать! – отмахнулась она. – Спишу у кого-нибудь. Хотя бы вон у той очкастой. – Жанка махнула в сторону одной из ботаничек.

– У этой бесполезно просить, – скривилась Окси. – Она непробиваемая, я пыталась.

– Тогда преподу заплачу, – усмехнулась Жанна. – И вы тоже не парьтесь. Сдадим как-нибудь!

– Нет, этот препод принципиальный. Кстати, как его? Как зовут?

– Не знаю.

И я опять забыла.

– Ты знаешь, Лен?

– Не помню, – отозвалась я устало.

Сунула кончик ручки в рот, погрызла. Не помогло, вникнуть в условие задачи – тоже.

– Блин, да как его? – прорычала Окси.

– Кто-то уже закончил? – приспустив очки, посмотрел на нас профессор.

Девчонки замолчали. Жанка зевнула, Окси хихикнула, а я опустила взгляд на тетрадь.

– Я закончила! – подняла руку та самая ботаничка.

Кто бы сомневался!

– Посмотрим, как ей эти задачки в жизни помогут, – хмыкнула Жанка. – Будет в универмаге на кассе стоять, как все. Потому что хорошего мужика ей с такой физиономией ни за что не подцепить. Посмотрит он на ее окуляры, испугается и убежит.

– А Ленкин брат не испугался! – прошептала Окси. Она повернулась ко мне и закатила глаза так сильно, что наверняка увидела собственный мозг. – Такой красавчик, а встречается с очкастой замухрышкой Ежовой!

– Она ему просто для учебы нужна, – с видом знатока констатировала Жанка. – Это ж ясно, как белый день. Ради чего еще он будет держать рядом эту мышь?

Не знаю почему, но мне вдруг стало очень неприятно. Рома встречался с Настей недолго, и мы с ней почти не общались, но я видела, что его чувства к этой девушке были абсолютно искренними. И мой брат изменился. К тому же отличница Ежова была настоящей красавицей и умницей, и называть ее замухрышкой было не совсем справедливо.

– У них все серьезно, – не выдержав, сказала я. – Рома ее любит.

– Не смеши, Лен, – Окси рассмеялась. – Сама-то в это веришь? Какая там любовь!

– Верю.

Девчонки переглянулись – мой ответ им явно не понравился.

– Так! – напомнил о себе профессор. – В билете на экзамене будет два устных вопроса и две задачи. Не забывайте об этом. Готовьтесь!

– Наивная ты, Ленка, – наклонившись ко мне, прошептала Жанка. – Мужики любят глазами. Они хотят гордиться, что рядом с ними эффектная, красивая девушка. А твой Ромка наиграется с этой заучкой да бросит. Пару раз услышит, что его друзья о ней говорят, и сбежит. Точно тебе говорю. Не станет он из-за нее портить свою репутацию.

В этот момент прозвенел звонок. Одногруппники встали со своих мест и собирали вещи. Нужно было возразить Жанне, сказать что-нибудь в защиту брата, но не хотелось ругаться на пустом месте. Если они с Окс на меня обидятся, то я останусь совсем одна. Этого мне только не хватало.

– Идем? – Девочки взяли меня под руки с двух сторон.

– Идем! – ответила я.

И походкой от бедра мы направились к выходу.

* * *

– Эй, систер, иди-ка сюда, – позвал Ромка как раз в тот момент, когда я попыталась незаметно проскользнуть к себе в комнату.

– Привет! – отозвалась я.

Брат сидел на диване в гостиной.

– Как дела? – спросил он, оглядывая меня с головы до ног. – Все нормально?

Сразу стало как-то неуютно. Что-то в его тоне меня насторожило. Неужели брат решил побыть папочкой и прочесть мне мораль по поводу моего внешнего вида?

– Да, все норм, – коротко ответила я, собираясь уйти.

– Точно? – Его взгляд снова скользнул по моей прическе, опустился к декольте и ниже – к короткой джинсовой юбчонке и туфлям на шпильке.

Все ясно! У Ромки даже глаз задергался. Старшие братья почему-то не любят, когда их младшие сестренки взрослеют. Они как-то неадекватно на это реагируют.

– А что?

– Странно выглядишь, – сказал он как-то неуверенно.

– Разве? – выпрямилась я. – Тебя смущает что-то конкретное?

Ромка сдвинул брови к переносице.

– Нет, просто не понимаю, куда делась моя сестра? И почему вместо нее передо мной стоит эта… Барби.

– Если это комплимент, то спасибо, – парировала я. – Приятно слышать, что я хорошо выгляжу.

Развернулась и пошла прочь, когда брат меня окликнул:

– Лен!

– Что еще? Хочешь наградить меня еще одним «комплиментом»?

Рома пожал плечами.

– Я… тоже переживаю, – сказал он, – отец ведь ушел из-за меня. И ты теперь сама не своя, и маме тоже плохо.

– Маме? – Улыбнулась я, нервно дернув плечом. – Маме как раз очень хорошо. Сегодня она идет на свидание с нашим соседом!

– С Жан-Полем? – Теперь брат выглядел встревоженным.

– Жан-Пьером.

– На свидание? – переспросил он осторожно.

– Так ты не в курсе? – Я сложила руки на груди.

– Нет…

– Ну, вероятно, у нас будет новый папочка!

Роман покачал головой, отрицая такую возможность развития событий.

– Лен, ей очень тяжело. Не злись на нее, – тихо проговорил он.

– Так тяжело, что она решила зажечь с соседом? Умоляю тебя!

Сознание вдруг ослепила вспышка стыда и злости. Мои собственные слова больно обожгли мне горло. Я ревновала мать. Не имела никакого права испытывать это чувство, но оно беспощадно кололо меня в самое сердце. Я ее ревновала!

– Стой! – позвал Рома, когда я направилась в свою комнату.

– Что? – спросила его устало.

Остановилась, но даже не обернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Поэтому ты устраиваешь вечеринку, да? А мама знает об этом?