Теория описавшегося мальчика - [21]
Пир состоялся на славу. Ели столько, что на человеческое вкушение пищи сие было не похоже. Офицерский состав в количестве двенадцати человек в течение первого получаса уместил в своих желудках сорокакилограммового барана, шесть трехкилограммовых банок венгерской ветчины, несчитаное количество палок сырокопченой колбасы, все это заедалось пловом и кильками в томате, а самое главное — запивалось таким запасом алкоголя, что его бы хватило заправить космическую ракету и вывести ее на орбиту, чтобы еще раз состыковаться с американцами. Когда уничтожили «Алазанскую долину» — этот деликатес родины, — даже не вспомнили. Может, бабы на коктейли извели?
Ну и конечно, все радовались за подполковника. Говорили в честь него много и красиво. И кудесник он как хирург, и, несмотря на то что еврей, человек хороший, даже очень! И что найденный мальчишка даже чем-то похож на Диогена, правда, не уточняли чем.
И найденыш ел обильно. Удивленный бараний глаз потом жевал как жвачку на десерт. И даже дружелюбно улыбался всем.
Может, и вправду еврей, подумал Сергей Палыч.
Диоген всем был благодарен. Всё порывался всплакнуть, но вспоминал, что офицер, а потому в своей ответной речи запросто спел «семь сорок», обнаружив в своей груди чистенький фальцет с драматическим окрасом.
Ему аплодировали, и он порадовал общество коронной «Хавой нагилой». Тут все бросились в пляс под гитарку и баян, а после многие офицеры согрешили с женщинами из вспомсостава.
В общем, пир получился на славу, такие запоминаются на всю жизнь. А чуть свет подполковника и мальчишку отправили на военном «газике» в Кабул к главному командованию на аудиенцию.
Через тридцать минут после их отъезда на расположение напали духи, пытаясь уничтожить самолеты и все живое. Эта провокация повстанцам не удалась. Вся техника была вовремя поднята в воздух и уцелела. В живой силе потеряли незначительно. Убитыми были найдены старшина Халилов и медсестра Легковерова, которую и не пулей убило вовсе, а бараньей лопаткой, воткнувшейся медсестре в живот. Видимо, взрывная волна от гранаты запустила баранью лопатку смертельным кинжалом.
И так бывает.
И опять вечером выпивали, только уже не весело, а за помин. Подполковнику Ласкину, конечно, сообщили бы о нелепой гибели любовницы, но где было его искать в афганской ночи, да и настроение хирургу не решились портить.
— Поменьше жрите! — предупредил капитан. — Попадет пуля в сытое брюхо — самая мучительная смерть! А Ласкина нет. А другие врачи — коновалы!
Жрать не перестали. На войне жили сегодняшним днем. Да и как за погибших товарищей не поесть, не помянуть правильно!
А утром Халилова и Легковерову разложили по цинкам, генерал-майор Паршин подписал необходимые листы, груз затащили в вертушку, отдали погибшим на прощание честь и проводили вертолет докуда взгляда хватило.
Прибыли в Кабул. Ислам семенил за Диогеном, крепко держась ручкой за чуть влажную ладонь дяденьки. Через эту тактильную связь мальчик ощущал безопасность, чуял, что в этом большом неизвестном мире с велосипедами и автомобилями ему ничего не угрожает, пока есть эта связь.
Подполковник же всю дорогу до командования пытался разговорить мальчика на иврите, но потерпел полное фиаско. Абориген смотрел на него как на каркающую ворону и отвечать не собирался.
Не мог же я так ошибиться, с ужасом размышлял подполковник Ласкин. Ведь говорил пацан на иврите!
Но тут хирургу пришла спасительная высокая мысль. Сам Господь уберег этого сироту, вложив в его уста немудреные слова о помощи. И разве он, еврей, избранный слуга Всевышнего, мог пропустить эту мольбу?.. Вот он и спас. На его месте так поступил бы каждый. Или избранный?.. Или каждый?.. А мы в ответе за того, кому спасли жизнь, переврал Ласкин слова Экзюпери, проговорив еще более философское сочетание мудрости случайно…
Еврей всегда узнает армянина. Много в их обликах похожего, но глаза — от разных цивилизаций. И не объяснишь, чем разнятся, а вот видно сразу — Гамлет или Исаак.
Генерал Айвазян сидел за штабным столом и глядел на вошедших, словно на вражеских подрывников-диверсантов. Длинным ногтем указательного пальца он бессмысленно чертил по стратегической карте, оставляя на ней глубокие борозды. Сидел в кресле как бы бочком, словно собирался отправиться куда-то срочно.
Подполковник Ласкин изложил командованию просьбу об имеющемся непреодолимом желании усыновить мальчика-сироту и увезти его на просторы родного СССР.
Генерал Айвазян не шевелился, но казалось, что огромный армянский нос его становится еще величавей, словно клюв грифона, которым он будет разрывать падаль, сейчас же произведенную из полкового хирурга.
Айвазян начал тихо, как все большие военачальники:
— Вы понимаете, товарищ подполковник, что просите? — Сидел как памятник, даже не шевелился густыми бровями. — В своем ли вы уме! Вывезти ребенка, принадлежащего другой стране! Нелегально!
— Легально, — ответил Ласкин так же тихо.
— Как это — легально?
— Как трофей.
Здесь Айвазян, как еще больший военачальник, заорал: мол, откуда в Советской армии столько политически неграмотных офицеров, членов партии!..
«— Знаешь, для чего нужна женщина мужчине? — спросил её как-то— Для чего?— Для того, чтобы о ней не думать… Чтобы заниматься чем-то другим…».
Дмитрий Липскеров – писатель, драматург, обладающий безудержным воображением и безупречным чувством стиля. Автор более 25 прозаических произведений, среди которых романы «Сорок лет Чанчжоэ» (шорт-лист «Русского Букера», премия «Литературное наследие»), «Родичи», «Теория описавшегося мальчика», «Демоны в раю», «Пространство Готлиба», сборник рассказов «Мясо снегиря».Леонид обязательно умрет. Но перед этим он будет разговаривать с матерью, находясь еще в утробе, размышлять о мироздании и упорно выживать, несмотря на изначальное нежелание существовать.
Не знаю, что говорить о своих пьесах, а особенно о том месте, какое они занимают в творческой судьбе. Да и вряд ли это нужно. Сказать можно лишь одно: есть пьесы любимые — написанные на «едином» дыхании; есть трудовые когда «единое» дыхание прерывается и начинается просто тяжелая работа; а есть пьесы вымученные, когда с самого начала приходится полагаться на свой профессионализм. И как ни странно, последние зачастую бывают значительнее…Дмитрий ЛипскеровПьеса «Река на асфальте» принадлежит именно ко второй категории — к сплаву юношеского вдохновения и первой попытки работать профессионально… С тех пор написано пять пьес.
Роман Дмитрия Липскерова «Последний сон разума» как всегда ярок и необычен. Причудливая фантазия писателя делает знакомый и привычный мир загадочным и странным: здесь можно умереть и воскреснуть в новом обличье, летать по воздуху или превратиться в дерево…Но сквозь все аллегории и замысловатые сюжетные повороты ясно прочитывается: это роман о России. И ничто не может скрыть боль и тревогу автора за свою страну, где туповатые обыватели с легкостью становятся жестокими убийцами, а добродушные алкоголики рождают на свет мрачных нравственных уродов.
Изящная, утонченная, изысканная повесть с небольшой налетом мистицизма, который только к месту. Качественная современная проза отечественной выделки. Фантастико-лирический оптимизм, мобильные западные формы романов, хрупкий мир и психологически неожиданная цепь событий сделали произведения Дмитрия Липскерова самым модным чтением последних лет.
Два пожилых человека — мужчина и женщина, любившие друг друга в молодости и расставшиеся много лет назад, — встречаются на закате жизни. Их удел — воспоминания. Многое не удалось в жизни, сложилось не так, как хотелось, но были светлые минуты, связанные с близкими людьми, нежностью и привязанностью, которые они разрушили, чтобы ничего не получить взамен, кроме горечи и утраты. Они ведут между собой печальный диалог.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
Однажды учительнице русского языка и литературы стало очень грустно. Она сидела в своем кабинете, слушала, как за дверью в коридоре бесятся гимназисты, смотрела в окно и думала: как все же низко ценит государство высокий труд педагога. Вошедшая коллега лишь подкрепила ее уверенность в своей правоте: цены повышаются, а зарплата нет. Так почему бы не сменить место работы? Оказалось, есть вакансия в вечерней школе. График посвободнее, оплата получше. Правда работать придется при ИК – исправительной колонии. Нести умное, доброе, вечное зэкам, не получившим должное среднее образование на воле.
Евгений Бабушкин (р. 1983) – лауреат премий «Дебют», «Звёздный билет» и премии Дмитрия Горчева за короткую прозу, автор книги «Библия бедных». Критики говорят, что он «нашёл язык для настоящего ужаса», что его «завораживает трагедия существования». А Бабушкин говорит, что просто любит делать красивые вещи. «Пьяные птицы, весёлые волки» – это сказки, притчи и пьесы о современных чудаках: они незаметно живут рядом с нами и в нас самих. Закоулки Москвы и проспекты Берлина, паршивые отели и заброшенные деревни – в этом мире, кажется, нет ничего чудесного.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Северин – священник в пригородном храме. Его истории – зарисовки из приходской и его семейной жизни. Городские и сельские, о вечном и обычном, крошечные и побольше. Тихие и уютные, никого не поучающие, с рисунками-почеркушками. Для прихожан, захожан и сочувствующих.
Новый роман Скарлетт Томас – история о Наташе, дочке русского олигарха, которую отправляют учиться в Англию, в частную школу-интернат. Мрачный особняк, портреты Белой Дамы повсюду – это принцесса Августа, которая некогда жила здесь, а теперь является, как поговаривают, в качестве привидения. И соученицы Наташи, помешанные на диетах. В игру “Кто самая худая” включается и Наташа. Но игра эта оборачивается драмами и даже трагедиями.