Теория описавшегося мальчика - [17]
— Для чего?
— Точно не знаю, — дед звучно рыгнул. — Но если я здесь родился, значит нужен.
— И я нужен?
— И ты.
— А как узнать зачем?
— Слушай себя. Научись думать.
— Думать умеют все.
Дед вытер руки о халат. Посетовал, что вещь старенькая, ткань вытерлась, надо обзавестись приличной обновой, а то в кишлаки пускать не будут.
— Почти никто думать не умеет. Всем только кажется, что они думают.
— Что же они делают на самом деле?
— Люди решают ежесекундные задачи.
Ислам уже ничего не понимал. Ему было интересно продолжить, но на полный желудок хотелось задремать на солнышке и валяться просто так.
— Всё, — заявил он. — Не хочу ни о чем думать! Ты всегда говоришь так, чтобы я ничего не понял.
— Когда-нибудь поймешь, — заверил дед.
— Когда?
— Когда-нибудь.
— Ведь ты же до сих пор не понял!
— Ты поймешь.
— Ты старый и мучаешь меня, — обиделся Ислам. Ему захотелось пустить огненную струю, но он испугался стариковского гнева.
А дед уже спал. Хитрый, он опередил его…
Ислам думал о самолете и о желании взять дедовскую винтовку и выстрелить в него. Интересно, долетит пуля? Если железная птица упадет, у них с дедом будет много трофеев и они станут баями. Тогда женщины будут им стирать и пищу готовить. Это хорошая жизнь, заключил Ислам. Зачем тогда думать?
Мальчик заснул. И приснилась ему женщина. Черты лица ее почти невозможно было различить, но Ислам был уверен, что женщина ему улыбается. Во сне мальчику стало очень хорошо, Ислам потянулся к женщине навстречу, руки его почти коснулись ее лица, и он совсем не хотел просыпаться, несмотря на то что откуда-то издалека, из другого мира, до него доносился тревожный шепот деда.
— Просыпайся! — тряс дед внука за ноги. — Вставай!!!
Противный дед. Такой сон не дает досмотреть!
Дед ударил Ислама по щекам.
Мальчик открыл глаза.
— Русская идет, русская!
Ислам никогда не видел деда таким напуганным, а потому сам затрясся, вскочил на ноги и побежал за стариком. Приснившаяся ему женщина растаяла до времени в другом измерении.
Они бежали изо всех сил.
Иногда дед останавливался и стрелял из винтовки. В ответ в них тоже стреляли, но если у деда винтовка говорила «щелк», то у догонявших ружья говорили «та-та-та».
А потом дед стал уставать. Его ноги бежали все медленнее, все больше свинца заливалось в кровь.
— Беги направо! — крикнул старик Исламу.
— Нет, деда!
— Беги!!!
— Нет, деда!
— Ты помнишь: если слева есть медведь, то справа его нет!
— Деда! Как же ты?!!
— Беги, Ислам!
И он побежал. Он помчался что есть мочи, перебирая маленькими ножками по камешкам и валунам, подпрыгивал и спрыгивал, повторяя про себя: «Русская, русская!» Он так бежал, так старался, что портки, сшитые дедом, лопнули по швам и стали мешать. Он скинул их на ходу, приговаривая:
— Справа медведя нет! Медведь слева!
Он поцарапал свою еще нежную кожу. Кровь сочилась из порезов на животе, и ступни ног поранились острыми камнями…
Дед ошибся. Наверное, от старости.
Медведь бывает как с левой стороны, так и с правой.
Его подхватили чьи-то сильные руки. Ислам почувствовал едкий запах незнакомого пота и услышал смех. Что есть силы, отбиваясь ногами и руками, он царапался и плевался, а потом в отчаянии пустил газы с огненной струей. Но от волнения струя оказалась хилой и никчемной. Она лишь ожгла старшине Халилову руку.
За этот проступок Ислама посадили в мешок и потащили куда-то по горам.
Если бы он понимал, о чем говорили русские, то узнал бы, что солдаты в детстве тоже любили пускать газы и поджигать их спичками, становясь живыми огнеметами.
Еще бы он узнал, что они говорили о деде как о враге. Их голоса становились злыми.
Ислам набрался смелости и позвал:
— Деда!!!
Деда в ответ он не услышал, лишь получил хорошего тумака.
Шли долго. Ислам даже заснул. А проснулся он от злого тычка черного как ночь сапога. Солнце ослепило мальчику глаза, а когда радужные круги прошли и зрение сфокусировалось, он увидел самолеты. Они были больше, чем на картинке, стояли в ряд, а возле них сновали какие-то люди.
Они, наверное, полетят на этих железных птицах. Ему очень хотелось полететь, но Ислам волновался о деде.
— Деда!!! — опять закричал он, и его опять куда-то потащили. За какие-то сараи, где воняло отхожим местом и помойкой. Его маленькая рука была зажата в мощной лапище старшины Халилова, который приговаривал незнакомое:
— Не рвись, пацан! Все равно кобздец!
А потом Ислам увидел деда. Старик был абсолютно голый и зачем-то привязан к столбу.
Мальчик заплакал от жалости к деду, так как ребра старика были раскрашены большими темно-синими пятнами, а лицо почему-то опухло и затекало багровым.
Увидев внука, дед попытался улыбнуться, но из рта выпрыгнула струйка крови.
На незнакомом языке русские говорили между собой, что нашли в котомке у деда двадцать восемь жетонов, что давно искали неуловимого снайпера, среди жертв которого имелся майор Сухомлинов, между прочим, Герой Советского Союза.
— Сучара! — выругался кто-то.
А потом из огромной полевой палатки вышел человек в тельняшке со шрамом во все лицо. Он направлялся в их сторону, держа в правой руке за голову извивающуюся змею.
Гюрза, узнал Ислам. Опасная змея.
«— Знаешь, для чего нужна женщина мужчине? — спросил её как-то— Для чего?— Для того, чтобы о ней не думать… Чтобы заниматься чем-то другим…».
Дмитрий Липскеров – писатель, драматург, обладающий безудержным воображением и безупречным чувством стиля. Автор более 25 прозаических произведений, среди которых романы «Сорок лет Чанчжоэ» (шорт-лист «Русского Букера», премия «Литературное наследие»), «Родичи», «Теория описавшегося мальчика», «Демоны в раю», «Пространство Готлиба», сборник рассказов «Мясо снегиря».Леонид обязательно умрет. Но перед этим он будет разговаривать с матерью, находясь еще в утробе, размышлять о мироздании и упорно выживать, несмотря на изначальное нежелание существовать.
Не знаю, что говорить о своих пьесах, а особенно о том месте, какое они занимают в творческой судьбе. Да и вряд ли это нужно. Сказать можно лишь одно: есть пьесы любимые — написанные на «едином» дыхании; есть трудовые когда «единое» дыхание прерывается и начинается просто тяжелая работа; а есть пьесы вымученные, когда с самого начала приходится полагаться на свой профессионализм. И как ни странно, последние зачастую бывают значительнее…Дмитрий ЛипскеровПьеса «Река на асфальте» принадлежит именно ко второй категории — к сплаву юношеского вдохновения и первой попытки работать профессионально… С тех пор написано пять пьес.
Роман Дмитрия Липскерова «Последний сон разума» как всегда ярок и необычен. Причудливая фантазия писателя делает знакомый и привычный мир загадочным и странным: здесь можно умереть и воскреснуть в новом обличье, летать по воздуху или превратиться в дерево…Но сквозь все аллегории и замысловатые сюжетные повороты ясно прочитывается: это роман о России. И ничто не может скрыть боль и тревогу автора за свою страну, где туповатые обыватели с легкостью становятся жестокими убийцами, а добродушные алкоголики рождают на свет мрачных нравственных уродов.
Изящная, утонченная, изысканная повесть с небольшой налетом мистицизма, который только к месту. Качественная современная проза отечественной выделки. Фантастико-лирический оптимизм, мобильные западные формы романов, хрупкий мир и психологически неожиданная цепь событий сделали произведения Дмитрия Липскерова самым модным чтением последних лет.
Два пожилых человека — мужчина и женщина, любившие друг друга в молодости и расставшиеся много лет назад, — встречаются на закате жизни. Их удел — воспоминания. Многое не удалось в жизни, сложилось не так, как хотелось, но были светлые минуты, связанные с близкими людьми, нежностью и привязанностью, которые они разрушили, чтобы ничего не получить взамен, кроме горечи и утраты. Они ведут между собой печальный диалог.
Судьбы персонажей романа «Призрак Шекспира» отражают не такую уж давнюю, почти вчерашнюю нашу историю. Главные герои — люди так называемых свободных профессий. Это режиссеры, актеры, государственные служащие высшего ранга, военные. В этом театральном, немного маскарадном мире, провинциальном и столичном, бурлят неподдельные страсти, без которых жизнь не так интересна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга продолжает и развивает темы, затронутые в корпусе текстов книги Е. Кирьянова «В поисках пристанища без опоры» (Москва, «Энигма», 2016). В центре внимания автора — задача выявления действия Логоса на осознание личностью становящегося образа Бытия-для-себя. Выясняется роль парадокса и антиномии в диалектическом формировании онтологического качества сущего в подверженности его темпоральному воздействию возрастающего Логоса.
Свободолюбивая Сита и благоразумная Мэри были вместе с детства. Их связывала искренняя дружба, но позже разделила судьба. Сита стала женой принца из влиятельной индийской династии. Она живет во дворце, где все сияет роскошью. А дом Мэри – приют для беременных. Муж бросил ее, узнав, что она носит под сердцем чужого ребенка. Сите доступны все сокровища мира, кроме одного – счастья стать матерью. А династии нужен наследник. И ребенок Мэри – ее спасение. Но за каждый грех приходит расплата…
И отвечал сатана Господу и сказал: разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его, и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; Но простри руку Твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя? Иов. 1: 9—11.
Все подростки похожи: любят, страдают, учатся, ищут себя и пытаются понять кто они. Эта книга о четырёх подругах. Об их юности. О том, как они теряли и находили, как влюблялись и влюбляли. Первая любовь, бессонные ночи — все, с чем ассоциируется подростковая жизнь. Но почему же они были несчастны, если у них было все?