Теория невероятности - [58]

– Мне это мало интересно. Не думаю, чтобы этому господину при жизни много платили за его картинки. Сейчас, когда прошло столько лет, конечно, совсем другое дело. Но тогда… А вы обладаете ценным свойством – оставаться совершенно незаметным. Сливаться с толпой. Наверное, в вашей работе, это свойство является незаменимым?

– Мы не будем обсуждать мою работу, да и достоинства этих картин, думаю, тоже. Время у нас с вами достаточно ограниченно. Предлагаю перейти к сути разговора.

– Я не возражаю, как это говориться, вернемся к нашим баранам.

– Да, так вот, мне было бы интересно, как ваша небольшая, но дружная диаспора отреагирует на то, что кто-то из ее представителей окажется замешан в похищении человека? В похищении с целью выкупа?

– Вы что-то путаете, уважаемый. Мы мирные люди и сюда приехали только потому, что на нашей родине беда…

– Я думаю, у нас разговор не получается, уважаемый. Я наделся на то, что мы сможем откинуть какие-то условности и поговорить нормально, как полагается двум здравомыслящим мужчинам.

– Да… Я обещал одному человеку быть с вами откровенным. Но и вы не ходите вокруг да около. Клянусь Аллахом, я человек слова. Давайте к делу.

– К делу, значит к делу. Существует информация, что в Бельгии могут похитить одного состоятельного еврея. Цель – выкуп. И организуют это ваши ребята.

– Борцы за независимость не будут этим делом заниматься. У нас есть другие возможности собирать средства для нашего святого дела. Это не наш метод. Мы с таким трудом создавали, а теперь поддерживаем наш имидж борцов за свободу. Не забывайте, нам противостоит вся пропагандистская система России. И все ее спецслужбы. Нам не выгодно, чтобы наше движение связывали с террористами, типа Аль-Каиды. Но все в руке Аллаха. На все его воля. И если кто-то решиться на такое действие, он не получит нашего одобрения и поддержки. Такой станет изгоем. Поймите, уважаемый, я не могу отвечать за всех чеченцев. Среди нас есть непримиримые, среди нас есть отморозки. Прости их, Аллах! Они способны на неугодные Аллаху поступки. Но мы с ними не имеем ничего общего.

– А если предположить, что акт все-таки готовиться. Кто может его тут провести?

– Я не вижу из тех, кто сейчас в этой стране чеченца, способного на такой акт.

– Вы лукавите, господин Зураб, а говорили, что будете со мной откровенны.

В ответ Зураб недовольно передернул плечами.

– А если предположить, что некто, назовем его Саиф, прибывает завтра в Брюссель с целью организовать эту операцию, кто может стать ему помощником?

– Вы в курсе? Да, интересный вы человек, уважаемый…

Сергеев вытащил из кармана три фотографии. Он видел, что пауза, взятая его собеседником, слишком затягивается.

– Кто из этих трех?

Его оппонент посмотрел на фотографии, потом на Сергеева, уважительно кивнул головой, потом коснулся указательным пальцем правой руки к средней фотографии, повернулся, и вышел из зала.

И все-таки Алекс постарался. Сергей понимал, что и эта толика информации очень важна и очень дорого стоит. Он вернулся в офис, захватив по дороге самую подробную карты Израиля, которую сумел найти. Пообедать Сергей успел до начала встречи, при этом постарался заметить, есть ли за ним слежка. Но слежки, во всяком случае, явной слежки, не было. Никто не следил за Сергеевым и тогда, когда он покинул помещение музея. Никто не наблюдал за ним, когда он входил в офис своей корпорации. А вот на выходе из лифта Сергея караулила Марта. Она попросила его сразу же пройти к Николь.

Начальница аналитического отдела корпорации АСГ пребывала не в лучшем расположении духа. Ее терзали сомнения, что давно не случалось. Впервые удалось пошатнуть ее привычную самоуверенность. И чьими бы стараниями это не было достигнуто – Рашели или Сэмюэля, они сумели ее достать! И это Николь не нравилось больше всего. А вот Серж… Или ее вывело из себя то, что именно Серж может оказаться тем, кто ее предал? Или предаст? Или даже не ее, а ее компанию? Говорят, что у русских напрочь отсутствует корпоративный дух. У них даже забастовки проводят только горняки, потому как им деваться уже некуда. Следовательно, он может думать только о себе, а не о корпорации. Это фактор неуверенности. Значит, я неуверенна потому, что не уверена в Серже? Так это что? Он столько для меня значит?

Николь поняла, что она больше растеряна не от того, что ее подставляет начальство, в конце-концов, взялась за сложную работу будь готова к любым сложностям. Ее расстраивало то, что этот человек имеет на нее такое влияние. Автономность? Ну и пусть. Но не от меня же!

Все. Решение принято. Так и надо будет поступить. Выставить его и точка! Никаких служебных романов, слышишь, Николь, старая сучка! Никаких больше служебных романов!

Тут в кабинет вошел Серж, довольный, свежий, подтянутый, не смотря на свой не совсем спортивный вид, в нем ощущалась физическая сила и готовность действовать. Николь посмотрела на его довольную улыбку и поинтересовалась:

– Что, после приобретения карты Израиля мы далеко продвинулись в нашем расследовании?

– Нет, до карты дело не дошло, а вот в остальном мне удалось кое-что добыть для нас.