Теория механизмов и души - [10]

   Господин Алот был не слишком типичным представителем своего народа: он напоминал скорее ледяные пики поверхности Диска на Светлой стороне, чем яркие и пёстрые Парящие острова. Льдистая светлая кожа, волосы по цвету напоминали кристаллы памяти -- такой же тусклый голубоватый оттенок с серебристым отливом. Рубашка была белой на местный манер, узкие штаны -- тёмно-серыми, сапоги -- чёрными; то есть, цветовая гамма, подходящая скорее какому-то клерку с Тёмной стороны.

   Но куда сильнее из привычного образа выбивался взгляд. Холодный, пристальный, испытующий и какой-то... безжалостный? Мужчина смотрел на людей как контролёр с микрометром в руках на партию шестерёнок -- взвешивал, оценивал, измерял и при необходимости без сожалений списывал в брак. Ни любопытства, ни интереса, ни даже усталости. Если бы у машинатов были глаза, они бы выглядели именно так.

   -- Чем обязана, господа? -- полюбопытствовала спокойно, хотя определённое подозрение появилось сразу же в момент появления гостей.

   -- Как ваши успехи с искрами? -- неуверенно покосившись на своего спутника, спросил ту Верс.

   -- К сроку успею, -- я растерянно пожала плечами. -- Что-то не так?

   -- Вам не попадалось что-нибудь необычное среди камней? -- почти без акцента спросил Ванза, склоняясь над моим рабочим столом и пристально разглядывая лежащие искры. -- Видите ли, существует вероятность, что при производстве этой партии был допущен серьёзный опасный брак, и мы решили самостоятельно проверить информацию.

   -- Я посмотрела ещё не все камни, -- проговорила я, уже сейчас понимая, что так просто со странным синим кристаллом не расстанусь. В описи значится четыре дюжины стандартных искр, четыре дюжины я им и отдам. А что там за брак такой упустили эти умельцы, я ещё посмотрю! Небось, ради какой-нибудь ерунды не стали бы так суетиться, точно какую-нибудь секретную разработку прошляпили! А, как известно, "что упало -- то пропало". -- Попалось только три, но я бы не назвала их необычными, -- добавила и потянулась показать, но господин Алот пренебрежительно отмахнулся.

   -- Нет нужды, я уже вижу, что ничего похожего здесь нет. Прошу прощения за беспокойство, видимо, информация была ошибочной или брак попал в другую часть партии.

   -- А что за брак-то такой, если вы его на глаз определили? -- продолжила любопытствовать я.

   -- Неважно, -- вновь отмахнулся он.

   -- Финька, твоя няня сказала, ты тут! -- с лязгом и грохотом в мою удивительно популярную нынче мастерскую ввалился ещё один незваный гость. Правда, в отличие от предыдущих, этот гость был всегда желанным, и сейчас его появление оказалось очень кстати. -- Спасай, вопрос жизни и смерти!

   -- Ну, не будем дольше вам мешать, -- сразу же засобирался ту Верс со своим странным спутником. И я даже из вежливости не стала уговаривать их остаться на чай и заверять, что они совсем меня не отвлекают.

   -- Она не няня, Мух, она экономка, -- не знаю уж в который раз поправила я, пристально разглядывая друга и пытаясь угадать, что и с чем у него случилось в этот раз. Свежие травмы на взгляд не определялись, бинты нигде не белели, так что я позволила себе немного расслабиться.

   Мух, которого по документам звали Миришир ту Трум, номинально был моим другом детства. Фактически же я никак не могла определиться, кем он всё-таки является: моим шедевром или же моим проклятьем.

   Мух одержим полётами. Ему бы родиться на Светлой стороне и получить крылья от природы, но не сложилось, где-то на энергетических слоях Мироздания случился сбой, и парень родился тенсом, за что теперь страдают все окружающие. Причём именно окружающие, а сам Мух не страдает, он наслаждается.

   Мне иногда кажется, что при рождении его обделили не только крыльями, но и чем-то ещё очень важным и нужным любому человеку. То ли мозгом, то ли просто -- инстинктом сохранения, а недостатки компенсировали феноменальной везучестью. По внешнему виду ту Трума, конечно, сложно предположить, что этот парень удачлив, но... он жив, а это само по себе чудо. Потому что столько взрывов и падений не пережил, по-моему, больше ни один человек.

   А ещё он совершенно не умеет расстраиваться, и этому таланту я искренне завидую, хотя и понимаю, что научиться подобному отношению к жизни невозможно, таким надо родиться. Потому что я, как и любой нормальный человек, лишившись, скажем, руки, как минимум впала бы в отчаянье и решила бы, что жизнь кончена. Потом, наверное, смирилась, но чувствовала бы себя ущербной и несчастной. Мух же... надо было видеть его горящие восторгом глаза, когда это порождение Домны прибежало ко мне, едва выписавшись из больницы, с радостным воплем "Финька, а сделай мне руку как у машината!"

   Тогда-то всё и началось.

   С тех пор Мух лишился не только руки, но правого глаза, правого уха, необратимо повредил коленные суставы -- и это только те травмы, которые не могли зажить, а переломы я вообще не считала. Да он и сам, наверное, не помнит, что и сколько раз ломал. Но в травматическом отделении городской лечебницы его знают все до последней санитарки и принимают каждый раз с распростёртыми объятьями. Не удивлюсь, если они делают ставки, с чем в следующий раз привезут ту Трума и когда его уже привезут не к ним, а сразу в крематорий.