Теория литературы - [12]
Позитивизм и литературоведение. Почти все современные исследователи связывают литературоведение с позитивной философией, не указывая, однако, степени и формы этих связей.
Известно, что философский позитивизм восходит к субъективному идеализму английских философов Д. Беркли (1684—1753) и Д. Юма (1711—1776), которые своими попытками отыскать третий путь в решении основного философского вопроса явились предшественниками главного теоретика позитивизма – французского философа О. Конта (1798—1857). Идеи позитивной философии развивал также английский философ Д.С. Милль (1806—1873).
Последователем и популяризатором философии О. Конта выступил в 1840-х годах французский ученый Э. Литтре (1801—1881). Философский позитивизм отличается целым рядом оттенков. Эти оттенки хорошо прослеживаются в статье Литтре «О. Конт и положительная философия» (1867), в которой автор излагает свои возражения Д. Миллю, подвергшему критике некоторые положения О. Конта, и раскрывает свои взгляды на позитивную философию. Он не принимает даже осторожной критики Милля в адрес Конта.
И Милль, подобно Литтре, утверждал, что «Конт первый сделал попытку полной систематизации с позитивистской точки зрения и научного распространения этой точки зрения на все предметы человеческого познания».
Формулируя сущность позитивизма, Литтре пишет: «Позитивная философия есть такое понимание мира (а не только человека. – Л. К.), какое проистекает из систематизированной совокупности положительных (позитивных) наук». Литтре критикует теологическую и метафизическую точки зрения на мир. При этом метафизическое у него – все то, что противостоит позитивизму.
Литтре формулирует позитивистское понимание сущности природы и принципы методологии позитивизма. Согласно позитивной философии, утверждает он, «новое понимание мира, в котором господствует не воля, а законы… где все, исходя из опыта, к опыту возвращается».
На словах отрицая теологию, на деле Литтре скатывается к субъективизму и агностицизму. В теории, по Литтре, допустимо и существование Бога. «Психологически относительность человеческого познания не противоречит допущению некоторой теологии… но экспериментально она не оставляет места ни для чего подобного».
Эта половинчатость в решении философских проблем – главная черта концепций основоположников позитивизма. Исходные установки позитивизма в философии – идеалистические. Он игнорирует экономические факторы в общественном развитии. «Я… сравниваю политэкономию в социологии с растительной жизнью в биологии», – говорит Литтре в адрес Милля, критиковавшего Конта за отсутствие «психологической ветви» в позитивном методе. Литтре решительно утверждает, что Конт первый сделал «положительными» социологические изыскания. Сделать «положительными» социологические изыскания – это значит возвести социологию к данным конкретных наук. «В себе самой позитивная философия не имеет другого учения, кроме того, которое принадлежит каждой частной науке», – пишет Литтре. Экономические, классовые факторы в развитии общества не учитываются ни Контом, ни Миллем, ни Литтре.
Различие между Контом и Литтре, с одной стороны, и Миллем – с другой, состоит лишь в том, как рассматривается психология: как часть биологии или как «идеология и даже логика».
«Практическая» доктрина позитивной философии выглядит так: «Позитивная философия есть следствие двух операций: определение общих фактов каждой основной науки и группировка или соподчинение этих фактов», – утверждает Литтре. Но что же взять за основу этой группировки? Сами позитивисты чувствовали слабость позитивной философии в вопросе об общих принципах научной систематизации. «Опасность состояла в том, что можно было взять за принцип группировки какой-нибудь взгляд ума и ввести по ошибке субъективное… Группировка была сделана на основании сложности явлений, той иерархии, которую представляет сама природа… и она опирается вместе с тем на исторический порядок и на порядок дидактический, требующий, чтобы ум переходил через одну ступень, чтобы достигнуть другой», – пишет Литтре. Утверждая принцип эволюционного, количественного способа познания, Литтре, однако, не уточняет способа определения «сложности» явлений, а также сущности «иерархии» природы. Оставалось неясным, как избегнуть субъективизма при классификации явлений (установлении «иерархии»).
Позитивизм рассматривался его основоположниками как последнее слово науки о человеческом познании. На самом же деле ни с социальной, ни с общефилософской точки зрения позитивизм не представляет собой ничего нового. Конт воспользовался идеей прогрессивности исторического развития человеческого сознания Сен-Симона (1760—1825), под руководством которого сделал свои первые шаги в философии. Именно Сен-Симон выдвинул идею о трех фазах развития человеческого познания вообще: теологической, метафизической и позитивной.
Закон «связи и соподчинения» явлений, по утверждению самого Литтре, был предложен еще Декартом и Лейбницем. У Д. Дидро мы находим учение о «классификации существ», Ш.Л. Монтескье (1689—1755) в «Духе законов» выдвигает идею закономерности развития явлений. Двойственное отношение к проблеме объективности познания отмечалось у Канта. Допуская существование «вещи в себе» (в чем проявляется уступка материализму), Кант одновременно считает ее познаваемой.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».