Теория и практика расставаний - [32]
Мысль о Ту и женщинах неожиданно перескочила на мысль о грядущей старости, о конце блаженного, молодого, беззаботного существования – всему приходит конец, и хотя его тело не давало никаких оснований беспокоиться, но он ясно увидел, что его белый пароход на широкой-широкой реке медленно швартуется в легкой дымке тумана.
Поздним вечером, почти ночью, он вышел на фестивальную сцену в пригороде Монреаля и импровизировал несколько минут соло на саксофоне. Играя, он вспомнил про свое жалкое личное суденышко, причалившее к промокшему от дождя, безлюдному дебаркадеру, и звук инструмента наполнился неимоверной тоской прохладного джаза. Из зала казалось, в конце его бипбопа, что он, в свете прожекторов, будто висит в воздухе, держится только за мундштук сакса. В самом финале он выдал нежную, тонкую пульсирующую атаку, и выступление оркестра было прервано аплодисментами. Его долго не отпускали, не давали оркестру продолжить. Васильев кланялся, кивал головой, пригибаясь чуть ли не до земли, так же нелепо и трогательно, как дети, которые с берега машут проплывающим кораблям.
Еще два фестивальных дня он бесцельно шатался по Монреалю и забрел на горную тихую улицу; здесь среди аккуратных особняков, запрятанных на склоне в еловом лесу, к нему пришла идея, примиряющая настоящее с будущим. Настоящее он уверенно знал. Секретов здесь не было. Но теперь и будущее, очерченное, правда, одним годом, казалось, тоже просматривалось. Несколько вечеров, попивая после концерта коньяк, закупленный в аэропорту, он придумывал, как расширить близорукие границы настоящего – прожить, как все, не трудно, он попробует иначе, по-другому. В первый вечер он написал для Ту вопросы, где, как ему представлялось, нащупал разницу между абсолютной привязанностью матери к ребенку и привязанностью женщины к мужчине. Он придумал эти вопросы и отправил их по электронной почте через несколько морей и океанов в Москву. Когда они уже летели с неимоверной скоростью, Саша Васильев точно знал, что отношения с Ту не будут так же банальны и бессмысленны, как это всегда случалось в его жизни: он проваливался в своих женщин, проваливался, как в болото или таинственную пещеру – неважно, важно другое – ключевым здесь было слово «проваливался». Его несла страсть, постель, радость обладания красотой и телом, всеми мыслями любимой женщины. Это всегда была импровизация, но он, как опытный музыкант, знал, из чего и как делается эта импровизация, какое значение имеет повтор одной и той же музыкальной фразы, развитие мотива, артикуляция и отсылка к легко узнаваемому ритму или просто прямая музыкальная цитата.
«Сейчас, с ней, все будет иначе. Да, мне нравится Ту, но нельзя же опять так…»
Днями и ночами и даже на концертах он упорно думал об одном: его последний любовный шаг должен быть осмыслен и точен. В один из вечеров, уже в середине гастролей он поставил точку в одном необычном тексте и отправил Татьяне письмо с прикрепленным файлом.
«Ту, здесь очень интересно. Три дня назад играл соло в стиле Янга, Лестера Янга, хотя это неточно, но близко по стилю. Имел успех. Аплодировали, не отпускали, потому что, когда играл, думал о себе, о нас, – в общем, об этом. Этого слова мне хочется избегать. Ты спрашиваешь про Крупскую и Ленина. Не знаю почему, но меня всегда интриговала эта пара. Вот Ленин, такой святой, думал я еще пионером, и у него была святая, но очень некрасивая жена. Почему он ее выбрал? Что, он не мог подобрать себе красотку получше? Всегда об этом думал. А ты нет? Приеду, и поговорим на эту тему, если захочешь. Потом я гулял, пришел в номер и сегодня закончил то, о чем тебе писал как об идее, которая крутилась в голове. Может, это продиктовано моим страхом, может, еще чем-то, но мы уже взрослые люди, и хочется и любви, и свободы. И неизвестно, чего больше. И смысла. Мне мучительно представить, что я тебя потеряю, но так же страшно от слов „навсегда“, „до конца моих дней“. За ними так много разочарований, так много несбывшегося, и какая-то пошлость и ощущение дежавю. Я не могу и, может быть, не хочу видеть свою жизнь с тобой больше и длиннее, чем реально вижу. Надо быть честным. Я хочу с тобой расставания и соединения, я хочу дорасти до слова „единственная“, только тогда все имеет смысл. Что дальше будет, не знаю и не хочу гадать. В общем, чего объяснять, и так все понятно. Прочти. За основу я взял договор с оркестром, который у меня тут был.
Прикрепляю файл. Приеду, и ты мне скажешь». (знак скрепки)
Я, Женщина, в лице_________ ________, с одной стороны, и я, Мужчина, в лице_______, с другой стороны, заключили настоящий Договор о нижеследующем:
Этот Договор между равноправными сторонами: красивой, умной, свободной женщиной, с удивительным запахом кожи и тембром голоса, с одной стороны, и свободным, но невзрачным мужчиной, умеющим иногда неплохо играть на саксофоне, с другой стороны, составлен для закрепления их неотъемлемых прав на свободу встреч и расставаний, права любить и не любить.
2.1. По настоящему договору Стороны, Он и Она, договорились, что право не любить друг друга в течение срока договора ликвидируется. Любовь, все ее виды и формы, становятся почетной свободной обязанностью подписавших любовный договор Мужчины и Женщины.
