Теория диктатуры люмпен-пролетариата - [35]

В последующем эта тенденция развивалась, зарплата чиновников становилась всё более высокой и уже в 1935 году советские чиновники в среднем получали на 40% больше, чем рабочие крупных предприятий. Диктатура люмпен-пролетариата привела к созданию правящей группы – партноменклатуры и совноменклатуры, которая и реализовала свои властные полномочия в установлении для себя и высоких зарплат, и многочисленных льгот и привилегий

Многие историки считают, что Сталин создал то, что впоследствии М.Восленский назвал НОМЕНКЛАТУРОЙ (Восленский 2005). Нет. Номенклатура ковалась снизу – люмпен-пролетариями. Первый их шаг во власть был сделан в феврале 1917 года, когда меньшевики создали Советы, и в эти Советы потянулись первые люмпены. Решающий шаг по захвату власти в стране люмпен-пролетарии сделали в октябре 1917 года, когда большевики создали Правительство, а люмпен-пролетарии на местах это правительство поддержали, «зацементировав» власть пробольшевистских Советов. И третий шаг по захвату власти люмпен-пролетариями был совершён сразу же после этого – формированием системы льгот и привилегий для себя, находящихся у власти. И уже после этого, постепенно расширяя для себя систему льгот и привилегий, недоступных другим гражданам СССР, они выработали негласный кодекс правил и нормы поведения, выполнение которых обеспечивало стабильное существование каждого из них во власти – принадлежность к номенклатуре.

В России, да и во многих других странах мира всегда существовали патримониальные отношения – существенная часть государственных должностей занималась лично зависимыми от государя людьми. Поэтому и отношения между ним и его чиновниками носили личностный, а не формально-правовой характер. Со временем с развитием экономических отношений и усилением предпринимательской активности, требующей либеральных условий хозяйствования, патримониальные системы в развитых странах мира начали уступать место формально-бюрократическим системам власти.

Существовавший патримониальный характер власти в царской России тормозил развитие страны, поскольку ключевые должности занимали не люди высшей квалификации, а лично преданные государю сановники, принимающие решения, далёкие от эффективных, но угодные царю. Это было одной из причин краха царской России. Но самое главное – захват в России власти люмпен-пролетариями привёл не к краху, а к трансформации патримониальных отношений: вокруг партийного патрона любого уровня чиновничьей иерархии формировалась собранная им и зависящая от него совокупность советских руководителей. А поскольку во времена Гражданской войны и последующих времён НЭПа власть была в существенной части децентрализована, то и патримониальные взаимоотношения во власти переплетались самым причудливым образом, представляя собой не иерархически выстроенную систему, а некую совокупность мелких и крупных патримониальных сетей. Эти патримониальные отношения формировались в некоторые нормы и единые идеологические отношения, разделяемые вслед за патроном и остальными членами патримониальной властной сети. Поэтому и каждый советский деятель, волею судьбы оказавшийся на вершине власти, формировал собственную патримониальную сеть во власти – «от Москвы до самых до окраин». А отсюда и многочисленные «группы» и «группировки» как в партийной, так и в экономической жизни первых лет Советской России. Отсюда же и всякие разные «партийные уклоны» – левые и правые, различные блоки и «антисоветские» организации. За каждым из государственных лидеров новой России – Лениным, Троцким, Сталиным, Зиновьевым и Каменевым и др., – всегда находилась разветвлённая группа партийных и советских чиновников, обязанная своему патрону теми благами и привилегиями, до которых она дорвалась, заняв соответствующие должности. И членство в этой патримониальной бюрократии обеспечивалось не квалификацией или преданностью большевистским идеалам, а личной близостью к очередному вождю. Эти патримониальные властные сети конкурировали друг с другом. И уже к концу 20-х годов ХХ века эта борьба между ними началась вестись уже не за «кусок хлеба», а за саму жизнь.

5. Второй этап диктатуры люмпен-пролетариата

Итак, на излёте Гражданской войны социализм, который был построен в России под идеологическим руководством большевиков, продемонстрировал свою полную экономическую несостоятельность.

Производственные фонды предприятий не обновлялись, ремонт машин и механизмов вёлся спустя рукава, а потому износ основных производственных средств был так велик, что это не могло не сказаться на производительности труда. К тому же материальной заинтересованности в результатах труда у рабочих не было, «социалистическое самосознание» не стало новым мотиватором в эффективном труде. Производительность труда и в промышленности, и на селе существенно упала, да так, что ещё долгие десятилетия советская статистика сравнивала результаты социалистического производства с 1913 годом. Крестьяне, у которых изымались все «излишки», производили сельскохозяйственную продукцию в объёмах, достаточных для собственного потребления – смысла выращивать больше не было никакого. Продовольствия в стране объективно не хватало.