Теория диктатуры люмпен-пролетариата - [37]

Как видно – реализуется существенный отказ от принципов научного социализма с очевидной реализацией в жизнь идей ревизионистов и меньшевиков.

Преобразования затронули и структуру управления. Количество государственных служащих в стране резко сократилось и многие из люмпен-пролетариев – те, кто не удосужился вступить в партию большевиков, – были уволены со службы. Это сокращение произошло во всех структурах власти – даже личный состав милиции в Российской Федерации к концу 1925 г. сократился по сравнению с 1921 г. более чем в 6 раз¹¹. Понятно, что увольнению и сокращению подвергались самые малограмотные люди, а люмпен-пролетарии 17-го года из разночинцев, из буржуазных семей и из недоучившихся студентов, словом, из маргинальной интеллигенции, оставались в структурах советской и партийной власти и продвигались по службе.

20-е годы ХХ века прошли под знаком борьбы большевистских руководителей за власть. Историки выделяют разные «уклоны» среди них. Так, сторонники левого уклона противились нэпу и ратовали за немедленное возвращение в страну социализма. Сторонники правого уклона считали, что нэп нужно продолжать, а социалистические отношения должны затрагивать крупную промышленность, оставляя крестьянство в условиях сформировавшихся рыночных отношений. Одновременно с борьбой на вершине власти аналогичные процессы шли и на всех нижних уровнях партийных и советских органов. При этом действовал механизм «демократического централизма» – решение высших партийных органов были обязательны для исполнения всеми нижестоящими органами. Происходили массовые «чистки» советских и партийных работников по принципу принадлежности к той или иной оппозиции – или, иначе говоря, за принадлежность к той патримониальной сети, которая проиграла. Выживали те, кто умел сохранить нейтралитет или всегда был за большинство. В результате разномастные люмпен-пролетарии, попавшие во власть после Октябрьской социалистической революции, любо изгонялись из неё, либо примыкали к сталинской патримониальной бюрократии.

К концу 20-х годов численность партийно-советского аппарата вновь началась увеличиваться. Увеличивается и число сотрудников НКВД в основном за счёт крестьян (58% в 1929 г., 54% в 1930 г.), переехавших в город, а также лиц, демобилизованных из Красной Армии и Флота. Шли туда и безработные, направленные на работу в НКВД биржами труда (Черная 2006), то есть – люмпен-пролетарии второй волны. Часть личного состава НКВД пополнялась лицами, шедшими в НКВД по направлениям партийных и комсомольских организаций предприятий и вузов (около 20%) – ещё одна группа люмпен-пролетариев.

В 1923 году партия большевиков насчитывала 386 тыс. чел., в 1924 году – 735 тыс. чел., в 1927 году – 1 236 тыс., в 1930 году – 1 971 тыс. И это при том, что общая численность рабочих в СССР к концу 20-х годов составляла около 8 миллионов человек. Неужели, как следует из этих цифр, почти каждый четвёртый рабочий в СССР был членом коммунистической партии? Не было такого. Так откуда же взялись этим многочисленные новые члены партии? Ведь это была партия, носящая в самом начале название РСДРП (б) – Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков). И в последующем она меняла названия, но принцип – партия рабочих, сохранялся. Значит, в партию брали в основном рабочих. Но кто это был?

Прежде всего, обратим внимание на то, что в 1927 году только 1% коммунистов имел высшее образование, а 27 % членов партии не имели даже начального образования. Как видно, большую часть коммунистической партии к концу 20-х годов составила огромная масса малограмотных людей, пришедшая в неё через принадлежность к рабочему классу, но тут же от него и оторвавшаяся, направившаяся благодаря партбилету в партийные и советские служащие. Это как раз и были маргиналы, ушедшие из деревни и получившие временную работу на предприятиях, которая их совсем не устраивала. Это было новое поколение люмпен-пролетариев. Они получали статус рабочего, открывавший путь в другой социум – социум партийно-советского чиновничества.

Предыдущее поколение люмпен-пролетариев, захватившее власть в Советской России, формировалось ещё при царской власти, во время Первой мировой войны, а затем – в ходе Гражданской войны. Те времена характеризовались разнообразием мнений и относительной свободой слова. Это были времена лозунгов, за которыми их произносящие понимали самые разные сущности, потому и были возможны различные политические дебаты.

Новое поколение люмпен-пролетариев формировалось при советской власти, когда Советы служили ширмой реальной власти партийного аппарата. Когда дискуссии велись о том, какими путями строить социализм и социалистическое общество. Оно формировалось, когда память о довоенных царских временах уже стиралась из памяти людей, а молодым советским гражданам уже успешно внушались различные догматические положения, в том числе и формирующийся миф о «вожде мирового пролетариата В.И.Ленине».

Это новое поколение люмпен-пролетариев заняло нижние ступеньки партийно-советский власти, а «хлебные места» занимались старыми люмпен-пролетариями ленинского призыва. И интересы этих двух поколений пришли в противоречие, а это, как учил К.Маркс, опираясь на гегелевскую диалектику, и есть причина развития. А противоречие заключалось в том, что старая часть люмпен-пролетариев принадлежала к разным матримониальным сетям, конкурирующим, но не воюющими друг с другом. Эта старая часть из люмпен-пролетариев во власти первой волны, имела собственное воззрение на окружающий мир и могла относительно свободно высказывать отличную от официальной точку зрения, и считала это нормой. А новая часть люмпен-пролетариев имела уже «марксистско-ленинский» сталинского типа догматический взгляд на мир, формировалась как часть разветвлённой сталинской патримониальной сети и отклонения от норм этой сети воспринимались ею как контрреволюция. И движение на основе этого противоречия началось.