Теория диктатуры люмпен-пролетариата - [33]
Отсутствие товарного производства и материальной заинтересованности жителей Советской части России привело к закономерному снижению объёмов производства и возникновению товарного и продовольственного голода в стране. Это, конечно же, не могло не вызвать недовольство большинства населения.
«Изъятие сельскохозяйственных излишков» на селе продовольственными отрядами – это тоже в духе идей «научного социализма». При социализме товарно-денежных отношений нет и быть не может. Всё, что производится, должно быть сдано в общие склады, а оттуда потом должно распределяться пропорционально затраченному труду. Поэтому продотряды и забирали «излишки» у крестьян, выдавая взамен расписки. На эти расписки крестьяне в теории могли получить от города промышленные товары, которых на селе не хватало. Но поскольку промышленность работала в пол силы и в основном на войну, то обмена с крестьянами не происходило. Забирая у села продовольствие, советская власть взамен давала только обещания промышленных изделий, но не сами изделия.
В тяжкие годы Гражданской войны принадлежность к органам советской власти давала возможность участвовать в этом самом распределении и прикарманивать себе и сельскохозяйственную продукцию, и продукцию промышленного производства, и экспроприируемые у «буржуев» ценности. И для этого у люмпен-пролетариев, захвативших власть в Советах, появились небывалые возможности. Снабжение страны и при Временном правительстве было не самым эффективным, а с переходом к социализму и вовсе стало элементарным, поэтому в качестве альтернативы советскому карточному снабжению возникла запрещённая властью «мешочная торговля» – предприимчивые или просто отчаявшиеся от голода люди выезжали в деревни, обменивали там на деньги или промышленные изделия хлеб, сало и т.п. и с мешками этих продуктов возвращались в города. Кто-то продавал еду и покупал новые товары и вновь возвращался в деревню (предпринимательство), а кто-то просто запасался едой на некоторый срок для себя лично и для своей семьи (бизнес).
Центральная власть и власть на местах активно боролась с мешочниками, реквизируя их товар. Но реквизированный товар не обязательно целиком поступал в казну – его растаскивали для себя участники реквизиционно-заградительных отрядов. И это теперь – общеизвестный факт. Известны и случаи, когда реквизированное продовольствие сгнивало на складах, и это – в условиях дефицита продовольствия и голода! Следует ли более подробно говорить о том, что если продовольствие на складах портилось и выбрасывалось, то были личности, которым это было выгодно для сокрытия своего воровства?
Наряду с «общенародным» мешочничеством появилось и мешочничество «привилегированное». Оно стало следствием разрастания административного аппарата и невозможности осуществления контроля за ним со стороны большевистского руководства. Это – проявление люмпенского отношения к власти. Механизм действий «привилегированных» спекулянтов выглядел следующим образом. Местные руководители, уполномоченные Чрезвычайного управления по снабжению Красной Армии, представители закупочно-сбытовых и других организаций запасались в «пролетарских центрах» мануфактурными и галантерейными изделиями. Затем своей властью они занимали теплушки в двигавшихся в хлебные районы эшелонах и отправлялись за продуктами. Работники железнодорожных станций прицепляли к проходившим мимо поездам эти «свои» вагоны, которые путешествовали с комфортом. Обменяв «мануфактуру» на сельскохозяйственную продукцию, они с таким же комфортом возвращались домой. Часть провизии передавалась в благодарность за покровительство начальникам на железных дорогах, многочисленным влиятельным друзьям и знакомым. Другая часть продукции отправлялась на рынок. Для занятий мешочничеством широко использовали свои права милиционеры, сотрудники региональных управлений уголовного надзора и железнодорожной охраны. «Пока служил в милиции, то я ездил и привозил, а теперь (после увольнения), кроме пайка, не имею ничего», – писал в заявлении один житель Петрограда в октябре 1920 г. (Давыдов 2002, с. 290).
Вполне естественно, что наиболее удачные предприниматели расширяли свой «мешочный» бизнес, нанимая на работу простых мешочников, организовывая и контролируя всю цепочку этого бизнеса – от деревни до конечного потребителя. В городах функционировали подпольные кабаки, рестораны и кафе. Местные органы власти знали о них и «кормились» от этого бизнеса.
