Теологические трактаты - [17]

В ответ на все эти доводы следует заметить, что всего мыслимы три возможных состояния человека: одно - в котором пребывал Адам до преступления; он не знал тогда смерти и не осквернил себя до сих пор ни одним прегрешением, однако греховная воля в нем все же могла быть; второе состояние - в которое мог перейти Адам, если бы твердо пожелал держаться божественных установлений; к первому бы добавилось здесь то, что он уже не только не грешил бы и не хотел бы грешить, но не мог бы ни грешить, ни захотеть согрешить. Третье состояние - после преступления; здесь человека преследует смерть, и грех, и греховная воля.

Из этих трех состояний два представляют собой противоположные крайности: то состояние, которое досталось бы в награду Адаму, если бы он пожелал держаться божественных установлений, и то, которое досталось ему в наказание, поскольку он этого не пожелал. В первом не было бы ни смерти, ни греха, ни какой-либо воли ко греху; во втором же - и смерть, и грех, и всевозможные греховные желания и погибельные склонности, и полное отсутствие в себе самом сил, чтобы подняться после падения. А между ними находится третье, среднее состояние: в котором еще отсутствовали смерть и грех, но имелась возможность того и другого.

Так вот, из всех трех этих состояний Христос заимствовал в телесную [свою] природу по одному началу. В самом деле: поскольку Он воспринял смертное тело, дабы изгнать смерть из рода человеческого, постольку Его следует отнести к тому состоянию, в каком Адам оказался в наказание за ослушание. А то, что в Нем не было никакой греховной воли, - заимствовано из того состояния, в каком мог бы оказаться Адам, если бы не подчинил свою волю коварным проискам искусителя. Остается третье состояние - среднее, которое было тогда, когда не было еще смерти, но была возможна воля ко греху. В этом состоянии Адам ел и пил, переваривал пищу и засыпал - словом, совершал все человеческие отправления, кроме недозволенных и влекущих за собой наказание смертью.

Не приходится сомневаться, что все то же самое делал и Христос: он и ел, и пил, и совершал все отправления человеческого тела. Не следует, впрочем, думать, что Адам нуждался в пище до такой степени, что умер бы не поевши: питаясь райскими плодами, он мог бы вечно жить и не умирать, а пища была для него на любом дереве, восполняя его нужду. Всякий знает, что ту же нужду испытывал и Христос, но не по необходимости, а по возможности: да и была в нем эта нужда только до воскресения; по воскресении же Его человеческое тело восстало преображенным так, как могло бы преобразиться тело Адама, не случись грехопадения. Сам Господь наш Иисус Христос учил нас просить в молитвах, да будет волн Его якоже на небеси и на земли, и да приидет Царствие Его, и да избавит Он нас от лукавого. В этих молитвах как раз и испрашивается истинно верующими то самое блаженнейшее преображение рода человеческого.

Вот и все, что я написал тебе в защиту правильности своей веры. Если где-нибудь здесь есть ошибки, то я не настолько самолюбив, чтобы отстаивать любой вздор только потому, что я его однажды изрек, даже против более правильного мнения. Ведь от нас самих не происходит никакого блага, и потому нам незачем любить наши собственные мнения. Все блага - от Того, Кто один только благ, и потому нам следует скорее почитать благом то, что предписывает нам эта неизменная Благость и причина всех благ.

ПРИМЕЧАНИЯ

Перевод богословских трактатов Боэция для настоящего сборника выполнен Т.Ю. Бородай и Г.Г. Майоровым по изданию: Boethius. The Theological Tractates... Ed. by H.F. Stewart and E.K. Rand. L., 19566. (I. ed. 1918).

Первое издание трактатов: А.М.S. Boethii opera omnia / Ed. John, et Greg, de Gregoriis. Venetiae, 1491-92. Первое критическое издание: Philosophiae consolationis libri V. Accedunt ejusdem atque incertorum opuscula sacra / Ed.R. Peiper. Lipsiae; Teubner, 1871.

Перевод: в издании, с которого сделан настоящий перевод, помещен английский перевод издателей текста X.Ф. Стюарта и Э.К. Рэнда; другие переводы нам неизвестны.

Комментарии: для настоящего перевода были использованы комментарии Фомы Аквинского к трактату "О Троице" (Sancti Thomae de Aquino expositio super librum Boethii de Trinitate. Rec. B. Decker. Leiden, 1955) и Гильберта из Порре к трактату "О благости субстанций" (Gilberti Porretae commentaria in librum Quomodo substantiae bonae sint / Ed. J.-P. Migne. Patrologiae cursus completus. Scries latina (далее - PL), t. 64, coll. 1313-1334).

Примечания Т.Ю. Бородай.

1. По мнению комментатора трактата "О Троице" - Фомы Аквинского - самые первые слова Боэция, а именно об "исследовании" (investigatum) и о "разуме" (ratio) совершенно однозначно указывают жанр (modum) предлагаемого читателю сочинения: "Рассуждать о Троице можно, по словам Августина ("О Троице", I, 2, 4), двумя способами (modi): с помощью ссылок на авторитеты (per auctoritates) или с помощью разумных доводов (per rationes); Августин говорит, что сам он пользовался обоими. Но некоторые из святых отцов - например Амвросий и Гиларий - употребляли лишь один из двух способов, а именно, опирались на авторитеты. Боэций же решил пойти вторым путем, а именно, путем разумных доводов, взяв себе за основу то, что уже было установлено другими, опиравшимися на авторитеты" (Sancti Thomae de Aquino expositio..., p. 47-48).