Теодор Рузвельт. Политический портрет - [39]

Итак, с Рузвельтом США поворачиваются к международной арене, к мировым делам, к глобальной политике.

Во-первых, как полагал президент, нуждаются в изменениях иммиграционные законы. Слишком много неанглосаксов прибывает в Америку, ухудшая сложившуюся этническую основу. Во-вторых, необходимо способствовать развитию американского торгового флота. Льготы кораблестроительным фирмам, помощь в установлении трансокеанских линий, создание консулатов ― все это должно помочь расширению флота под американским флагом. В-третьих, должны быть защищены американские права и привилегии на Гавайях, Филиппинах, в Пуэрто-Рико и на Кубе. В-четвертых, необходимо способствовать строительству канала между Атлантическим и Тихим океанами. Это, помимо прочего, укрепит экономические связи восточных и западных районов США, увеличит американскую маневренность.

Теодор Рузвельт положил начало новому стилю президентского руководства. Быстрота его передвижений, принятия решений, смены занятий радикально изменили традицию поведения главы исполнительной власти. Рузвельт регулярно занимался теннисом, выписывал множество книг (ничего подобного ранее в президентском дворце не было), с удовольствием приглашал разного рода знаменитостей посетить Пенсильвания авеню, 1600. Его рабочий день начинался в 8.30 утра с верховой прогулки. Хобби Рузвельта ― охота, и он отрывался от государственных дел, чтобы пополнить коллекцию своих охотничьих трофеев.

Возможно, Рузвельт первым среди американских президентов осознал силу и значение средств массовой информации. Постоянное внимание прессы к его экстравагантным манерам, преувеличенные оценки его способностей, ставшее привычным приукрашивание его остроумия и находчивости, восторги по поводу его работоспособности и предприимчивости создали Теодору Рузвельту дополнительный политический капитал, популярность. Впервые в Белом доме жил не сонный полубог, а энергичный человек. Новый стиль служил дополнительным средством отвлечения внимания от внутренней и внешней политики, позволяющим подменять разговор по существу вопроса обсуждением деталей. Рузвельт взял за правило, что нужно говорить пусть нечто сомнительное, но яркое, чтобы имя попало на первую полосу. (К примеру, он однажды обрушился на Джека Лондона, считая «Белый клык» невероятным вымыслом ― собака не может выдержать борьбы с волком.) Никогда не испытывал Рузвельт страха перед карикатуристами. Негативную подачу себя в графических образах он воспринимал как нужную политическую процедуру. Быть в центре внимания ― вот сущность метода Рузвельта.

Рузвельт использовал и следующий прием. Резкие повороты своего курса он приурочивал к воскресным дням, когда закрывались офисы и банки и образовывался некий вакуум в общественно-политической жизни, справедливо надеясь на более эффективную отдачу. Всюду, где только это было возможно, он подавал свое дело (даже самое заурядное) как некий крестовый поход за справедливость. Десятки фраз, введенных в оборот Рузвельтом («говори мягко, но неси с собой большую дубину», «стрела неумолима, она не знает братьев», «честный курс» и т.п.), стали клише в американском политическом лексиконе.

Теодор Рузвельт пришел в Белый дом, чтобы «делать историю», и не хотел быть простой пешкой в руках монополий. Верой и правдой служа последним, он все же старался отрешиться от присущей им узости интересов. Своим отрицанием слепого, буквального следования требованиям Дж. П. Моргана и компании он показал зрелость политического руководства. «Полное отсутствие правительственного контроля привело к поразительному росту корпораций, ― писал Рузвельт. ― Ни в одной другой стране не было такоговсевластия тех, кто обладает гигантскими состояниями. Правительство практически бессильно. Изо всех форм тирании наименее привлекательной и самой вульгарной является тирания неприкрытого богатства, тирания плутократии». Рузвельт хотел сотрудничества в рамках решения общих для всего класса задач. Разумеется, никоим образом нельзя преувеличивать данный «бунт», интерпретируя его как столкновение правительства и бизнеса. Это было приведение в порядок всей системы власти правящей элиты. Рузвельт считал, что правительство ― в интересах возвышения страны и поддержания своего господства ― может сделать больше, являясь координатором деятельности бизнеса, а не послушным регистратором. Вступая на этот путь, Т. Рузвельт положил начало формированию в США основ государственно-монополистического капитализма.

Сотрудничество означало известную лояльность, дисциплинированность и подчиненность «капитанов индустрии» общему курсу главы правительственного аппарата. Поскольку активная роль государства была явлением новым, а большинство представителей бизнеса видело в любой регламентации кандальные оковы, то неизбежно возникали конфликты. Такие, как, например, дело о создании «Нозерн секьюритиз компани». Концерн с капиталом в 400 миллионов долларов представлял собой монополию, владевшую практически всеми главными железными дорогами Северо-Запада. Банкирский дом Моргана косвенно контролировал главные транспортные артерии страны. «Нозерн секьюритиз компани» аккумулировала не только громадную силу капитала и промышленности, но и десятки тысяч тружеников, эксплуатируемых концерном. Это было чревато общественными волнениями и заставляло федеральное правительство задумываться над социальной стабильностью. Рузвельт делился своими опасениями практически лишь с министром юстиции Ноксом, найдя в нем столь же обеспокоенного единомышленника. В результате закрытых встреч возникло поразившее фондовую биржу заявление Нокса от 19 февраля 1902 года, что правительство вскоре потребует расчленения «Нозерн секьюритиз компани» на основании антитрестовского закона Шермана.