Тео Носик и Генерал - [25]

— Нет, — прервал отец. — Без ужина — в постель. Марш!

Генерал поклонился гостю, кидавшему на него сочувственные взгляды, и удалился. За дверью, однако, он задержался и прислушался. Кажется, они смеются? С чего бы это?

Потом послышался голос господина Вейнгертнера:

— Уж очень он растерялся. Похоже, за дракой кроется что-то еще. Если ребята его так отделали, почему он их покрывает? Не понимаю.

— Вы считаете, что он сам каких-то дел натворил? — спросила мать.

— Этого я не думаю. Тогда бы он рассказал.

«К сожалению, это верно, — подумал Генерал. — Мы и вправду дел натворили».

— Ребячьи шалости! — рассмеялся отец. — Не следует относиться к ним слишком серьезно. И мы были детьми.

«Не относиться серьезно»? Вот это Генералу понравилось.

Теперь что-то спросил господин Вейнгертнер.

Отец ответил довольно громко:

— Возможно, они набедокурили, но неужели ты считаешь, Георг, что он неправ, покрывая других? Мы в детстве тоже достаточно бедокурили! Ого! Но главное — стояли друг за друга. Уж если совершишь ошибку, главное — стоять друг за друга.

Генерал поспешно поднялся по лестнице. Он снова почувствовал себя человеком. Отец прав. А Носик просто трепло. Надо стоять друг за друга, даже если совершишь ошибку. Стоять друг за друга — вот что главное!

«Правда, — решил он, — пионервожатому этого говорить нельзя. Да и учительнице тоже не скажешь. Они ведь и понятия никакого не имеют, что значит не ябедничать и стоять друг за друга. Если бы Носик не помчался тогда и не наболтал, никто ничего не узнал бы. Вот размазня!»

Генерал проскользнул в кухню и поискал чего-нибудь съедобного. Теперь и аппетит к нему вернулся.

Но, уже ложа в постели, он снова увидел лейтенанта возле изгороди, услышал, как тот стонет. Это было не так уж приятно. Он повернулся на другой бок, натянул одеяло на голову и стал мечтать об острове Яве и охоте на пантер. С мельчайшими подробностями. Но… упавший лейтенант упрямо не желал исчезать. И все время в ушах звучало отвратительное скрежетание помятого колеса. «Зато мы стояли друг за друга, — думал Генерал. — Штрекенбах и Митшлих, Герберт и Пингвин… И если бы этот вредный Нос меня послушал… Кто знает, что задумал лейтенант? А Носастый нарочно молчит. Задается: «Очистить пустырь!» Просто хочет выжить нас с корта. А Точка ему подпевает. И Бублик».

Но вдруг он весь сжался. «Да ведь на моей стороне не так уж много ребят осталось, — подумал он. — Стоять друг за друга!» Эти слова его успокоили, и он заснул.

Сокровищница Носика

Предупреждения фрау Носс пропали понапрасну. Комната Носика все равно превратилась в склад, простите, в «сокровищницу техники». Из угла в угол здесь были протянуты провода. В одном углу непосвященного подстерегали сигналы тревоги. В другом — еще какая-нибудь техническая тайна. Даже настоящий взрослый инженер, фрау Носс, входила сюда неохотно. А если она хотела прибрать комнату, то вывинчивала пробки. «С этим мальчишкой никогда нельзя знать, что тебя ждет».

На рабочем столике, под большим щитом с многочисленными разноцветными сигнальными лампочками, стояли: аккумулятор, шасси и другие радиодетали, какие-то удивительные аппараты, два старых будильника, испорченный вентилятор… Полки тоже были завалены лампами старого образца, конденсаторами, мотками провода, предохранителями, инструментом… Перечислить все богатства Носика было не так-то просто.

В этот злосчастный вечер юный техник долго лежал в постели без сна. Царапин и синяков на его лице было не меньше, чем у Генерала. Разница заключалась лишь в том, что у Носика значительно сильнее пострадал нос. Ясное дело, у Генерала руки длиннее, вот и радиус действия больше. Ничего не поделаешь, это уж его, Носика, личная беда. А тут еще Герберт между ними протиснулся. Носик ему здорово двинул, но, поскользнувшись, как на беду, съездил по уху Бублику. Эх, ведь в такой свалке не разберешь, где свой, где чужой!

Но сейчас Носик больше не думал об этом. Рядом с его подушкой лежала книга лейтенанта. Счастье еще, что она не пострадала во время битвы! Да, он во что бы то ни стало соберет себе коротковолновый приемник. И еще какой! Сам Бруно только рот разинет от удивления! Если, конечно, мать не помешает. Но, после того как он явился домой в совершенно растерзанном виде, говорить с ней трудно. Правда, он рассказал матери все, как было. И многое она поняла правильно. Но с ее советом, чтобы приемник собирал весь отряд, он решительно не согласен. «Нет уж, соберу его сам, — мрачно думал Носик, — им-то что до него? Пусть-ка сперва признаются, что струсили. А то глядят себе преспокойно, как я один барахтаюсь. И после этого еще дружи с ними, словно ничего не случилось! Никогда!»

Он соображал, хватит ли двух его ламп — АФ-7 и АЛ-4 — на однокаскадный приемник. Ему ведь еще нужен выпрямитель, затем усилитель низкой частоты…

Тихонько поднявшись, он на цыпочках подошел к рабочему столику. Может, использовать старое шасси? Как там в схеме? Но было уже слишком темно, пришлось включить лампочку на стене. И вдруг дверь отворилась. Фрау Носс не сказала ни слова. Она только строго и с упреком поглядела на сына. Тот поспешно отложил книжку и шасси, выключил свет и лег в постель.