Тео Носик и Генерал - [13]

— Вражеское нападение на Змеиное гнездо. Теве в опасности! Спасайте его от леопарда! Скорее…

Носик резко выпрямился. Лейтенант, доехав до изгороди, неожиданно упал вместе с велосипедом. И не поднялся.

«Провод, — мелькнуло в голове у Носика, — он зацепился за провод».

— Алло! — крикнул он хриплым от волнения голосом. — Алло, Генерал! Слушай…

Конечно, в бараке заметили, что произошло что-то неладное.

— Как дела у Теве? — запросил Генерал, но голос у него немного дрожал.

— Чепуха, — сердито буркнул Носик. — Это лейтенант! Да пойми ты, у изгороди упал человек.

— Где? — переспросил Генерал. Он даже дыхание затаил.

— У прохода в изгороди!

Генерал прижал трубку к уху. Он побледнел. Остальные ребята в напряженном ожидании столпились вокруг стола. Только Пингвин еще не понял, что произошло.

Он продолжал тихонько вызывать:

— Теве! Теве! Теве!

Но Герберт закрыл ему рот рукой.

— Слушай, Генерал, — зашептал Носик в отчаянии. — Мы должны ему помочь.

— Лежать, Носик. Необходимо выждать, слышишь? Ясно?

— Нет, — решительно заявил Носик. — Я больше не играю.

— Эй, Носик, выдержка! Носик! Эй…

Но ответа не последовало.

Под деревьями в траве лежала телефонная трубка. По ней полз жук. Вдруг он поспешно повернул назад — голос в трубке испугал его:

— Приказываю: лежать! Не ныть! Ждать! Алло, драцена…

Ответа не было. Игра принимала серьезный оборот.

…Ребята, все еще не двигаясь, сидели у стола. Потом испуганно прислушались к звукам, доносившимся с пустыря. Кто-то тихо стонал. Все поняли, что у изгороди произошло несчастье. Бублик первым бросился к окну. И тут же испуганно отпрянул, увидев лежащего на земле лейтенанта. Теперь и остальные осторожно двинулись к окну, только Генерал, уговаривая Носика, шептал в телефон:

— Эй, послушай! Он встает…

Но нет, лейтенант все еще лежал. Опершись рукой о землю, он попытался было подняться, но тут же упал, вскрикнув от боли. Головы мальчиков, как по команде, скрылись в окне.

— Тихо, — прошептал Бублик Генералу, который наконец подполз поближе.

Все увидели, что Носик, перешагнув через велосипед, лежащий поперек люка, помог пострадавшему, когда тот с трудом встал. Левую руку офицер крепко прижимал к телу. Носик поднял велосипед и теперь медленно вел его рядом с лейтенантом. Того, видно, мучила сильная боль. Но ни одного слова упрека! А, как ни странно, именно упреки благотворно подействовали бы на ребят у окна.

— Он сломал руку, — упавшим голосом пробормотал Бублик, — надо ему помочь.

— Ни с места! Они и так войдут сюда, — прошептал Герберт.

У Генерала бешено колотилось сердце. Может, их западня вовсе ни при чем? Но тут до него отчетливо донесся скрежет переднего колеса о вилку; это говорило о многом.

Когда Носик с лейтенантом подошли к бараку. Пингвин даже в угол забился. Затаив дыхание он ждал, что произойдет. «Они меня даже не подпустили к люку, — оправдывался он заранее. — Что я мог поделать?»

Раскрыв рты, прислушивались ребята к тому, что происходит на улице. Вот скрежет уже совсем близко, вот он у самого окна, теперь он удаляется, все дальше, дальше…

Ребята глубоко вздохнули. Головы снова показались в окне. Стараясь не глядеть друг другу в глаза, мальчишки медленно вышли из барака и смотрели вслед Носику и лейтенанту, шедшим по дороге к казарме. Никто не решался отрицать вслух свою вину. Однако ни у кого не хватало мужества в ней признаться. К тому же все понимали, что удвоили свою вину, бросив Носика одного. Им было стыдно. Но что толку? Мрачные, поплелись они через пустырь. Герберт решил подкатить крышку к люку. Остальные угрюмо наблюдали за ним. Первым решился заговорить Пингвин.

— А дерн-то не тронут! Вдруг он не из-за люка полетел!

Может, лейтенант просто зацепился за что-нибудь? Ну, хоть педалью. Тогда несчастный случай не имеет никакого отношения к их ловушке.

И верно, дерн нигде поврежден не был. К тому же, переднее колесо гораздо больше люка, а ветки достаточно упругие. Поэтому колесо провалилось только наполовину. Но движение затормозилось так неожиданно, что лейтенант вылетел из седла. Митшлих разглядел это по веткам: они глубоко прогнулись. Он отбросил их далеко в сторону.

— Ясное дело, зацепился за провод, — сказал Герберт.

Он попытался приподнять провод, но тот выскользнул у него из рук. Бублик потихоньку начал наматывать провод на барабан. Его особенно угнетала мысль, что они оказались такими трусами. «И я, — думал он, — и я тоже».

— Можешь не стараться, — сказал Генерал, махнув рукой. — Думаете, Носик промолчит? Ха!

— Носика не тронь, слышишь! — раздраженно ответил Бублик. — Он-то ничегошеньки не знал!

— Вот и я то же самое говорю, — отозвался Герберт. — Еще не известно, заметил ли он вообще что-нибудь. Колесо лежало поперек люка, а потом он уже не оборачивался.

Никто не спросил, кого он имел в виду — лейтенанта или Носика.

Герберт, Штрекенбах и Генерал усердно укладывали дерн на крышку люка. Пытались уничтожить следы преступления.

Остальные с мрачным видом слонялись по пустырю, погруженные в свои мысли. Время от времени то один, то другой швырял чем-нибудь в этот дурацкий «айсберг» или подфутболивал консервную банку. А Генерал все ворчал: