Тёня-Тотя - [2]
Потом еще один, чернявый, приземистый. А другой, наоборот, высокий, с очень худыми длинными руками. И моряк в форме - от него пахнет одеколоном, как от папы, когда он только что побрился. А у одного лицо розовое, веселое, толстый нос блестит, сам толстяк, и пахнет от него вокруг чем-то очень вкусным.
И еще разные люди. И все взрослые. И все Кирику незнакомые. И чем все это пахнет - непонятно.
Люди эти как-то неловко толклись возле входа. Они беспокойно смотрели на дверь, осторожно брались за ручку, прислушивались, вздыхали, отходили, будто не смели войти. И все по очереди читали, что написано там на табличке у входа.
- Детский сад номер двадцать пять Ленинского района, - прочел твердым голосом майор.
- Де-ет-ский са-ад, - повторил нараспев румяный толстяк, от которого так вкусно пахло.
- Номер двадцать пять, - коротко добавил моряк.
- Ленинского района, - закончила густым голосом женщина с букетом.
- Так в чем же дело, товарищи? - спросил майор. - Все собрались?
- Никиты нет Соколова. На постройке занят, - сказал загорелый человек с бензиновым душком.
- Придется без него, - решил майор. - Пошли?
- Да как-то всем сразу так неловко, - проговорил моряк. - Надо бы расспросить, точно ли тут она?
- А вот представитель местного населения, - сказал майор, вдруг обернувшись. - Так сказать, здешний житель.
Здешний житель - это, понятно, и был Кирик - хотел улизнуть. Но моряк сказал: «Стоп!» - и сцапал его за рукав. Другой рукой он приподнял шапочку-тюбетейку Кирика, наклонился, заглянул в лицо и снова надел ему шапочку на макушку, словно снимал крышку у чайника, чтобы посмотреть, не вскипел ли он.
- Ты, браток, из этого детсада? - спросил моряк.
- Нет, я туда, - ответил Кирик.
- Ясно. Это в данный момент. А вообще-то сюда тебя водят?
- Меня уже не водят. Я сам, - обиделся Кирик. - А вы новые родители?
- Кто новый, а кто и старый, - сказал широкоплечий человек.
- Вы записывать пришли? - продолжал Кирик.
- Кого записывать?
- Ну, ребят, чтоб в детсадик водить, - объяснил Кирик.
- Нет, мы друг дружку привели, - сказал майор. - А нас, брат, записали сюда уже лет двадцать пять назад. Ты лучше скажи, тетя Тоня сейчас тут? Знаешь тетю Тоню?
(Странный народ, кто ж не знает тети Тони?)
- Тут, - сказал Кирик, - только она уже больше теперь не работает. Она на пенсию сегодня уходит. Насовсем.
- Вот то-то что насовсем, - тихо проговорил майор. - Войдем, товарищи.
И все они, сразу притихнув, стали осторожненько входить в дверь.
- А вы идите прямо, не бойтесь, - подбодрил их Кирик. Он видел, что они почему-то робеют. - Она вас не заругает. Только вы ноги вытирайте хорошенько. Там половичок.
И все, кто вошел, стали послушно топтаться один за другим на половичке в передней. И кто-то даже наступил женщине с букетом на ногу. И она тихонько ойкнула и сердито посмотрела на румяного толстяка.
ПО ВСЕМ ПРАВИЛАМ
- Теперь надо снимать с себя и все вешать, - шепотком подсказал Кирик.
Майор и моряк мигом сдернули фуражки, человек, отдающий бензином, - кепку. Красивая серьезная женщина, от которой пахло аптекой, сняла шляпку и жакет. Та, которая держала букет, стянула косынку с головы. Вкусно пахнувший толстяк сорвал с себя соломенную шляпу и стал осматриваться.
- Узнаю. Мой шкафчик. Порядок. Я всегда вешал под красным маком.
Он раскрыл детский белый шкафчик, на дверке которого был нарисован красный мак. И толстяк повесил в этот шкафчик свою шляпу на крючок. И вложил туда плащ.
- А мой, - объявил майор, - где вишня.
- А я всегда вешала под белой ромашкой, - вспомнила задумчивая гостья, пахнувшая лекарством.
Все стали вешать свои шляпы, фуражки, кепки, жакеты в маленькие белые шкафчики - кто под вишенку, кто под зайчика, кто под ромашку или кленовый листок. А моряк подошел прямо к тому шкафчику, где был нарисован красный флажок. Это был как раз шкаф Кирика. Он тут всегда раздевался.
- А я, как водится, под своим флагом, - сказал моряк.
- Нет уж, извините, - загудела женщина с букетом, - это я вешала под флажком. А уж ты отправляйся под своего зайчика.
Они чуть даже не поссорились. Но вдруг раздался спокойный и неторопливый голос тети Тони:
- Простите, граждане… Разрешите узнать, чем это вы тут занимаетесь?
- Извините… Мы это… Мы в шкафчики вешаем!.. Сейчас только разберемся кому куда… - смутились гости.
Такой разговор был совсем не по правилам. Потому что, как хорошо знал Кирик, сначала надо было всем сказать хором: «Добрый день, тетя Тоня!»
Но они все очень растерялись и молчали. А тетя Тоня внимательно смотрела на них, но ничего не понимала. И вдруг майор, видно, вспомнил:
- Эх, да разве так полагается!.. - И, повернувшись к другим, он скомандовал: - А ну-ка, как раньше бывало. Раз! Два! Три!
И все разом громко сказали:
- Добрый!
- День!
- Тетя!
- Тоня!
ЕЩЕ ОДИН ТЁНЯ-ТОТЯ
- Погодите, - негромко остановила их тетя Тоня. - Погодите. Не все сразу!
Она настойчиво тряхнула головой. От этого ее легкие, прозрачные, словно паутинка, волосы взлетели у висков. А потом тихо спали и запутались в дужках очков. И тетя Тоня отвела рукой волосы за уши.
Она не спеша подошла совсем близко к гостям, придерживая на груди концы легкого пухового платка, тоже будто из паутинки связанного. И стала смотреть на гостей снизу, поверх очков,
