Тени у порога - [43]

В молчании были удалены оставшиеся два блока и положены под камень к остальному снаряжению.

— Назад, к природе, — пробормотал Вадковский. — Ничего не забыли?

— Нет, — твердо сказал Трайнис. — Это — последнее.

— Словно погоны спороли, — непонятно сказал Лядов.

Положили лядовскую сумку в опустевший контейнер. Как ни странно, за всеми этими марш-бросками бутылки с вином не разбились. Придумали удобный способ тащить контейнер вдвоем, удлинив ремень.

Посидели, поглядывая друг на друга. Глаза у всех были чуть незнакомые и чем-то похожие. Лица блестели. Пот уже оставлял на щеках светлые дорожки — не умывались толком почти сутки. Начинался день. При полном безветрии температура быстро повышалась. У Трайниса были самые короткие волосы, и поэтому выглядел он достаточно прилично, хотя запекшаяся царапина на грязной щеке придавала ему немного зверский вид. Лядов же с Вадковским были взъерошены, и неаккуратные дыры на правом боку над поясом каждого смотрелись вполне естественно. Бледность не сходила с лица Лядова.

— Слава, ты пить хочешь? — спросил Вадковский.

— Нет.

Раздался слабый треск. Все трое посмотрели в ту сторону. Лопнула кора по всей длине огромного ствола. Запылало еще одно дерево-великан.

Пока пожар распространялся по верху утеса и теоретически должен был уходить назад, к осыпи, и там столкнуться с огнем, наверняка идущим от места взрыва универсального генератора. Но стоило горящему стволу или даже головешке рухнуть в долину...

Река плотного белого дыма рвалась в небо. Высоко над утесом поток замедлялся, курчавился бурунчиками и не спеша набухал в громадное сизое облако. Все это происходило в тишине, полном безветрии и при ярком солнечном свете.

— Пойдемте. — Вадковский заставил себя оторваться от чарующего зрелища. — Хорошо бы сейчас пошел дождь со снегом.

Троица сбежала под уклон сопки и быстро исчезла среди неверных желто-зеленых пятен чащи.

* * *

Вадковский выломал с дерева палку, чтобы опираться в пути. Особенно палка оказалась полезной на крутых склонах. Его примеру никто не последовал — Трайнис нес тесак и занимался путевыми отметками, у Лядова правая рука постоянно оглаживала карман с пистолетом, другой он помогал Роману нести контейнер.

Трайнис быстро освоил новый способ отмечать пройденный путь — вытянутый холмик камней, набрать которые оказалось не сложно — достаточно содрать слой дерна с подозрительной травянистой кочки. Жизнелюбивость местной флоры была потрясающей. Часто сплошная скала начиналась уже на глубине локтя. Спрашивается, как держатся тут деревья? Раздвигают корнями камень? А воду где берут? На предыдущей стоянке Трайнис с Лядовым, в очередной раз сверкнувшим древними знаниями, начали искать воду в низине. Извозились, но кроме чуть влажной почвы — ничего.

— Наверное, глубже, — хмуро резюмировал Трайнис, очищая ладони пучком травы.

На коротком привале, где каждый получил по два глотка воды — никто даже не заметил, насколько мала порция, Гин-тас объяснил, как ходить по азимуту. Конечно, миновав три лощины и две сопки, пора было скорректировать курс — взобраться на дерево и попытаться разглядеть с верхушки поляну фиолетовых цветов или скалу, о которой рассказал Вадковский. Но лесной пожар позади не давал на это времени.

Впрочем, они отошли уже достаточно далеко. При полном отсутствии сколь-нибудь серьезного ветра, верхнего пала — самого опасного, прыгающего по кронам — пока можно было не бояться, но как-то сама собой опасность заблудиться, не найти корабль отступала перед стеной огня. Трудно было назвать это страхом, тем более что огонь не мчался по пятам — что-то другое гнало их вперед. Возможно, это проснулись самые простые древние инстинкты.

Иногда они, не сговариваясь, останавливались на несколько секунд, прислушивались, переглядывались и спешили дальше. Треск и гул пламени давно не нарушал темно-зеленые тени безмолвия. Набухшее в безмятежной синеве дымное облако не показывалось — два часа шли под сплошной древесной кровлей, густо сочившейся тепло-зеленым светом, в темных прожилках веток разной толщины и изогнутости. Лица, руки и комбинезоны стали нежно зеленого цвета. Лядов по просьбе Трайниса вслух отмечал каждый прошедший час.

Вадковский вел по прямой.

На ходу не разговаривали, чтобы не сбить дыхание. Иногда Роман перебрасывался с Трайнисом парой слов: для страховки они вдвоем выбирали вдалеке очередной ориентир — дерево или приметный выступ на почве.

Прошло два часа. Солнце заметно переместилось — редкие световые столбы пронзали чащу вертикально. Стало совсем жарко и душно. Комбинезоны были расстегнуты до пояса, сброшены с плеч и рукавами завязаны на бедрах. Потные майки сорвали и комками покидали в контейнер.

Час назад был сделан короткий привал, и Трайнис скупо отмерил каждому по два глотка. Вид у него при этом был самый суровый.

Желудок уже подавал пробные сигналы, но легко заглушался заботой о правильности курса и растущей тревогой о присмиревшем в тылу огне. Ненормальная молчаливость и безжизненность леса сейчас была на руку — большой огонь бесшумным не бывает. Но в этой тишине копилась угрожающая напряженность.