Тени сгущаются - [11]

Шед кинул монеты в ящик. Откуда они у клиента – об этом спрашивать не принято. Деньги не пахнут. Шед налил полную кружку. Аза жадно протянул руку.

– Нет, погоди, – заявил хозяин таверны. – Выкладывай, что стряслось.

– Брось, Шед! Я же тебе заплатил.

– Конечно. И я тебя обслужу, как только ты мне расскажешь, почему ты такой вздрюченный.

– Где твой постоялец, Ворон?

– Наверху. Дрыхнет. – Ворона не было дома всю ночь.

Азу затрясло еще сильнее.

– Дай мне кружку, Шед!

– Рассказывай.

– Ладно. Крейг вместе с Рыжим прижали меня. Они хотят узнать о Вороне побольше.

Теперь стало ясно, где Аза разжился деньгами. Он пытался продать Ворона.

– Рассказывай дальше.

– Они просто хотели узнать о нем, вот и все.

– Что они хотели узнать?

– Где он бывает.

– Зачем?

Аза замялся. Шед отодвинул кружку подальше.

– Ну ладно! Крейг послал двоих парней следить за ним. А те испарились. И никто ничего не знает. Крейг вне себя от ярости.

Шед протянул ему кружку. Аза осушил ее одним глотком.

Кабатчик глянул в сторону лестницы и поежился. Возможно, он недооценил Ворона.

– Что Крейг говорил обо мне?

– Ты бы побаловал меня еще кружечкой, Шед.

– Я тебя побалую. Кружечкой по башке.

– Не больно-то ты мне нужен, Шед. У меня теперь связи. Я могу переметнуться под крылышко к Крейгу, когда захочу.

Лицо у Шеда потемнело.

– Ты выиграл, – буркнул он и налил вина.

– Он хочет вывести тебя из игры, Шед. Чего бы это ни стоило. Он вбил себе в голову, что ты с Вороном заодно. – Аза злорадно ухмыльнулся. – Он только все удивляется, как это ты набрался духу взбрыкнуть.

– Бред какой-то. У меня нет ничего общего с Вороном, Аза. И ты это знаешь.

Аза наслаждался моментом.

– Я пробовал втолковать это Крейгу. Но он и слушать не хочет.

– Допивай свое вино и проваливай, Аза.

– Ты что, Шед? – В голосе у Азы прорезались привычные ноющие нотки.

– Ты слышал, что я сказал. Проваливай. Иди к своим новым дружкам. Посмотрим, надолго ли ты им понадобился.

– Шед!..

– Они вышвырнут тебя на улицу, Аза. Прямиком ко мне и моей маменьке. Пошел вон, кровосос!

Аза допил вино и выскользнул, втянув голову в плечи. Он почуял в словах Шеда горькую правду. Его дружба с Крейгом будет хрупкой и недолговечной.

Шед пытался предупредить Ворона. Тот от него отмахнулся. Шед протирал кружки, наблюдая за тем, как Ворон болтает с Душечкой на беззвучном языке жестов, и напрягал всю свою фантазию, силясь придумать, как бы ограбить кого-нибудь в верхнем городе. Обычно в эти утренние часы он глазел на Душечку и старался представить, какой бы найти к ней подходец, но в последнее время страх перед улицей заглушил привычную похоть.

На верхнем этаже раздался такой дикий визг, как будто свинье перерезали горло.

– Мама!

Шед понесся по лестнице, прыгая через две ступеньки разом.

Старая Джун, тяжело дыша, стояла в дверном проеме общей ночлежки.

– Мам! Что случилось?

– Там покойник!

У Шеда екнуло сердце. Он влетел в комнату. На правой нижней койке лежал какой-то старик.

Прошлой ночью в ночлежке было всего четверо постояльцев. По шесть тершей с носа. В комнате – шести футов в ширину и двенадцати в длину – помещались двадцать четыре койки, поставленные в шесть ярусов. Когда ночлежка заполнялась до отказа, Шед за два герша пускал желающих поспать стоймя, прислонясь к веревке, натянутой посередине.

Шед тронул старика – кожа была холодной. Помер уже несколько часов назад.

– Кто он такой? – спросила Джун.

– Понятия не имею.

Кабатчик пошарил в лохмотьях покойного. Нашел четыре герша и железное кольцо.

– Черт! – Он не мог их прикарманить. Если Хранители ничего не найдут, у них возникнут подозрения. – Нас, видно, кто-то сглазил. Четвертый жмурик за этот год.

– Такие у нас постояльцы, сынок. Все они одной ногой в Катакомбах.

Шед сплюнул.

– Пошлю-ка я за Хранителями.

– Бедняга ждал так долго – пускай еще чуток подождет, – произнес знакомый голос.

Шед развернулся. За спиной у матери стояли Ворон и Душечка.

– Чего?

– Он мог бы решить твои проблемы, – сказал Ворон.

Душечка тут же начала жестикулировать так быстро, что Шед сумел разобрал не больше знака из двадцати. Похоже, она просила Ворона не делать чего-то. Ворон проигнорировал ее.

– Шед! – предостерегающе произнесла старая Джун.

– Не волнуйся, мам. Я все улажу. Займись своей работой.

Джун была слепа, но когда позволяло здоровье, выливала помои и выполняла, если можно так сказать, работу горничной, то есть перетряхивала постели постояльцев и изводила блох и вшей. Когда недуги приковывали ее к кровати, Шед призывал на помощь своего кузена Ферта – такого же лоботряса, как и Аза, но обремененного женой и детьми. Шед давал ему работу исключительно из жалости к его семье.

Он спустился по лестнице вниз. Ворон следовал за ним, продолжая спорить с Душечкой. Шед подумал мельком: интересно, трахает ее Ворон или нет? Чертовски обидно, если такой аппетитный кусочек женской плоти пропадает зря.

Как может мертвец с четырьмя гершами в кармане помочь ему спастись от Крейга? Ответ: никак. По крайней мере законным образом.

Ворон взгромоздился на свой табурет и бросил горсть медяков:

– Вина. Себе тоже налей.

Шед собрал мелочь и сложил ее в ящик. Содержимое его вновь повергло кабатчика в тоску. Доходов с гулькин нос. Он обречен. Даже если его долг Крейгу каким-то чудом будет уплачен, ему все равно не выкарабкаться.