Тени над Латорицей - [90]

Единственное, что беспокоило его сейчас, — это посещение подполковника милиции из Киева, который назвался Дмитрием Ивановичем Ковалем. Коваль недолго пробыл в изоляторе. Поблагодарил Павла за задержание опасного преступника и пообещал похлопотать о награждении.

Уже прощаясь, словно между прочим, спросил:

— Вы знаете Таню Красовскую?

— Да, — ответил Павел, чувствуя, как замерло сердце. — С ней что-нибудь случилось?

— Сейчас все в порядке. Но я думаю, ей будет приятно узнать, что вы хорошо выполнили свой долг.

— Ага, — сказал Павел, ничего не понимая, и теплая кровь снова прилила к его лицу. — Откуда вы о ней знаете?

— Служба у меня такая, — усмехнулся подполковник. — Не исключено, что она приедет сюда.

Перед ним словно и сейчас стоял пожилой офицер в милицейской форме и доброжелательно поглядывал на него умными внимательными глазами. Не может быть, чтобы он шутил. Хотя Павел всегда говорил о милиции не иначе как в ироническом тоне, — этот офицер невольно вызывал к себе уважение. Нет, такой попусту говорить не будет. Но как Таня попадет сюда? И все-таки откуда он знает ее и, главное, о их знакомстве и дружбе?

За окном послышалась команда: «Разойдись!»

Много отдал бы сейчас Онищенко, чтобы повернуться на бок и выглянуть во двор, где ребята отдыхают после занятий.

Он услышал шаги под окном, где-то совсем близко, потом — негромкие голоса.

— Заглянем? — Павел узнал голос Стасюка.

— А если спит?

— Все равно время обеда.

— Стасюк, не лезь в окно! Когда ты научишься входить в дом, как нормальный человек, — через дверь? — это сказал Пименов.

Павлу хотелось крикнуть, что он не спит и не собирается спать и что можно войти в дверь или влезть в окно — все равно он будет очень и очень рад. Но передумал. Пускай идут обедать. Потом, в свободный час, зайдут и, если захотят, весь час смогут просидеть.

Не оставляла одна мысль: откуда подполковник Коваль знает о нем и Тане? И Павел решил попросить кого-нибудь из ребят написать Тане под его диктовку письмо. Но кому можно доверить свои чувства? И неожиданно для самого себя он понял, что выбор его падает на сержанта Пименова.

3

— Таня?

Дмитрий Иванович увидел ее на скамейке, за кустарником. Девушка сидела спиной к аллее, но он сразу узнал ее по высоко поднятым плечам и по тому, как она держала голову — слегка набок.

Дело об убийстве семьи Иллеш милиция уже полностью передала прокуратуре, которая проводила предсудебное следствие, и подполковник Коваль мог возвращаться в Киев. Закончив работу, он пошел погулять в парк, где после пропитанных табачным дымом, удушливых вечеров за письменным столом часто мечтал о Ружене.

На этот раз приятные мысли не появлялись. Из сознания медленно уходили все эти клоуны, длинные, маркелы, «братья симеоны», шеферы и локкеры, и Коваль чувствовал себя крайне утомленным.

Таня резко обернулась на его голос и посмотрела на него с удивлением:

— Вы?

— Можно с вами посидеть?

Она кивнула.

Коваль тяжело опустился на скамью.

— Хорошо здесь. Прохладно. — Он умолк, задумался, а затем спросил: — Вы впервые в этих местах?

— Впервые.

— Я тоже. Ну что, видели своего героя?

— Только что с заставы. Утром лечу домой.

— Мы с дочкой тоже завтра едем. Поездом. А вы зачем самолетом? Еще разок взглянули бы на горы. Вы ведь художница.

— В поезде жарко, а главное — скорее хочется домой. Не могу я здесь больше.

— Жара и в самом деле ужасная.

— Мне всегда жаль тех, кто летом сидит в закрытом помещении.

— Но вы ведь тоже работали в закрытом помещении. Как мне помнится, художником-декоратором.

— Я не обязана была высиживать восемь часов. И в театре прохладно, сквозняки. Послезавтра, — вздохнула Таня, — заканчивается отпуск. И провела я его, горько подумать, как граф Монте-Кристо — за решеткой. Надеялась еще в Прибалтику съездить, на Рижское взморье. А теперь уже времени не осталось. Скажите, пожалуйста, Павла действительно могут наградить за то, что он кого-то там поймал?

— Вполне возможно. И отпуск дадут недели на две, а то и больше.

— Правда? Вот было бы чудесно! Он по Киеву соскучился.

— А знаете, кого он поймал?

— Откуда мне знать? Сказал, какого-то бандита.

— Он задержал иностранца, в номер которого вы ошибочно попали. Да, да… В тот самый вечер, в половине двенадцатого. Там должен был находиться турист Имре Хорват, который якобы принял снотворное, потому что у него болел зуб. На самом же деле ничего у него не болело. Ему нужно было незаметно выскользнуть из гостиницы, приехать из Ужгорода сюда и успеть до утра возвратиться назад. Вы, естественно, ничего этого не знали, и он тоже не мог себе представить, что кто-то залезет к нему в окно. Ваше показание о пустом номере туриста помогло мне связать концы разных нитей в один узел.

— Значит, помощницей вашей стала? Вот уж не думала!

— Вы помогли установить имя, под которым этот «турист» пожаловал к нам и вообще скрывался. Конечно, его бы все равно задержали на границе. Но если бы мы не знали его имени, все было бы значительно сложнее. Получилось так, что вы со своим приятелем Павлом оказались, как говорится, по одну сторону баррикады.

— Что же он натворил, этот «турист»? Почему вы его разыскивали? Секрет?