Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом - [84]

Внутри его встретила винтовая лестница, ступени которой освещались скупым факельным светом.  Откуда-то снизу веяло теплом, и голодный желудок помог носу Кейна учуять поднимавшийся оттуда вкусный запах кухни. Но кухня не была целью его проникновения, и Кейн осторожно зашагал по лестнице наверх, держа арбалет наготове. Вдруг, к большому неудовольствию для себя обнаружил, что снег, который он принес на подошвах, тает и оставляет мокрые следы. Грязно выругавшись про себя, гробовщик снял ботинки и вытер подошвы об свою одежду, затем снова обулся, так как пол здесь был обжигающе холодным.

Винтовая лестница вывела Кейна к массивной дубовой двери в приемный зал. Из-за двери раздавался чей-то раскатистый командирский голос, похожий на рык. Кейн не разобрал ни слова, но вспомнил, как целую жизнь назад точно так же горлопанил на неразумных салаг. Одним глазом гробовщик прильнул к замочной скважине, и тут же грязное проклятье беззвучно слетело с его уст. Громогласный командир, судя по роскошным доспехам, расшитому золотыми нитями плащу с меховым подбоем и пышным седым усам, был рыцарем, и направлялся прямо навстречу Кейну. Чуть ли не кубарем тот скатился в цоколь.

В лицо тут же пахнуло жаром. Воздух здесь был пропитан кухней. Запах этот был столь густым и насыщенным, что впитывался в волосы, одежду и даже кожу. Вместе с тяжелой духотой спирал дыхание. Старый гробовщик не смог сдержать приступ кашля, но вовремя закрыл рот рукавом, дабы максимально приглушить его. За ближайшей дверью, которая, очевидно, вела на кухню, смолкли голоса кухарок. Кейн услышал приближающееся шлепанье босых ног. Вдруг дверь открылась, и на пороге Кейн увидел маленькую пухленькую розовощекую женщину в фартуке, возраста лет тридцати с небольшим. Увидев Кейна, его хмурое лицо, нечесанные сальные патлы, торчащие из-под шапки, разные по размеру и цвету глаза, густую бороду и, конечно, грозный на вид арбалет в его руке, женщина испугалась и завизжала. Кейн отреагиповал мгновенно, закрыв своей лапищей кухарке рот, и прошипев «Тс-с-с». Все так же закрывая женщине рот, Кейн вместе с ней ввалился на кухню. Там их встретили еще две кухарки. Одна - немолодая женщина с седыми волосами и огромной родинкой слева от носа, а вторая - совсем девочка, лет пятнадцати. Она тоже, увидев незнакомца с оружием, собиралась завизжать, но Кейн вовремя цыкнул и на нее, тряхнув для убедительности арбалетом. Пожилая кухарка вела себя тихо.

- Не бойтесь, курицы, не трону, я не по ваши души. Только шуметь не надо, - прошипел Кейн, осторожно отпуская рот «средней» поварихи. Та не закричала, и Кейн поспешил спрятаться в кладовку, услышав приближающиеся тяжелые шаги.

Энергичным движением сильного человека дверь на кухню распахнулась, и порог переступил тот самый пожилой рыцарь, которого Кейн видел в приемном зале. Он приотворил дверцу и лег на пол, держа ноги вошедшего на мушке. Все остальное загораживал разделочный стол, за которым Кейна было не видно вовсе.

- Кто из вас визжал? - прогремел рыцарь так, что с подвешенной связки чеснока посыпалась шелуха.

- Это я, - созналась полная кухарка, и бросив беглый взгляд на Кейна, дабавила, - Крыса прошмыгнула.

- Дурища, - последовал ответ. - Пора привыкнуть давно.

- Да, в-ваше бродие, - Избегая смотреть рыцарю в глаза, пролепетала кухарка. Она сама не верила, что ей поверили.

- Угощение для графа с префектом готово? - строгим тоном спросил рыцарь.

- Почти готово, ваше бродие, скоро подадим.

- Не затягивайте, - кашлянул рыцарь и удалился, громко хлопнув дверью.

Кейн поднялся и вылез из кладовки. Теперь он мог рассмотреть женщин получше. В свете очага трудно было определить наверняка, но косы молодых кухарок были одинаково медного оттенка. Вероятно, это мать и дочь. Судить что-либо конкретное о старшей из женщин было трудно, но возможно, она являлась матерью полненькой и перед глазами Кейна была целая поварская династия.

- Спасибо, девки, - поблагодарил он их, опуская арбалет. - Я уже ухожу.

Кейн дождался, пока звуки шагов за дверью стихнут и только тогда вышел. Не успел Кейн подойти к лестнице, как старые знакомые тяжелые шаги загромыхали по каменным ступеням, затем последовал громкий хлопок дверью. Кейн поднялся по ступеням до той двери и вновь прильнул к скважине. Рыцарь снова орал на своих «демонов», построив их в шеренгу. «Замечательно. Хоть на время он чем-то займется». - Подумал Кейн. Держа арбалет наготове, он стал подниматься выше, в покои графа. Перед дверью караулил солдат, но увидев чужого, он даже не успел схватиться за оружие - арбалетный болт угодил ему прямо через щель забрала точно в глаз, пригвоздив его череп к стене. Он так и остался висеть по стойке смирно, и если бы не едва заметная струйка крови за его спиной, можно было бы счесть, что он все еще бдит. Не теряя времени, Кейн ударом ноги распахнул дверь в графьи покои.

- Всем стоять, огузки! Замерли и не дрыгаемся! - заорал он, врываясь в покои, на ходу взводя тетиву арбалета и доставая из сумки ружье. Как он и ожидал, в апартаментах первого лица окрестных земель, у камина, друг напротив друга, сидели двое мужчин. Первый - несомненно, граф Гвантанский, Силод. Кейн не видел и не мог видеть его раньше, но сомнений быть не могло. Перед ним был человек лет сорока с чем-нибудь, может, пятидесяти, неимоверно толстый, однако, лицо его было правильным и даже красивым в молодости. Одет он был роскошно, как и подобает высокопоставленному дворянину. Алый жакет с вкрапленными в ткань сапфирами, изумрудами и агатами, сапоги из первоклассной кожи с золотыми шпорами, все пальцы на его пухлых руках были увешаны перстнями с огромными янтарями, рубинами и топазами. Этот человек внушал Кейну отвращение не только своим видом - самим существованием. Напротив него, спиной к Кейну сидел таинственный визави. Кейн понимал, что это глава судебной префектуры короля, но лицо его было для Кейна невидимо, как и все остальное, скрытое высокой спинкой кресла.