Тени Марса - [13]

Некоторое время все сидели молча, возможно, думая каждый о своем. Все-таки, наверное, это очень здорово — ощущать себя первым, знать, что ты первый... Впрочем, Торнссон, похоже, пока еще не прочувствовал всю уникальность момента — он тщательно проверял по индикаторам работоспособность всех систем «консервной банки». А Флоренс и Леопольд Каталински после некоторого послепосадочного оцепенения, не сговариваясь, обратили взоры на руководителя группы Алекса Батлера.

Батлер, словно только что очнувшись, тряхнул головой, расстегнул ремни безопасности, но подниматься из кресла не стал. Как-то отстраненно глядя на экран, показывающий одну только непроницаемую ржавую пелену, он произнес:

— Прибыли. Поздравляю с успешной посадкой. Начнем по программе. — Он взглянул на пилота: — Свен, как у нас там снаружи? Уши не отморозим? — Тон у него был деловой и какой-то неестественный, словно ареолог чувствовал себя не в своей тарелке.

В распоряжении экспедиции были прекрасные комбинезоны с терморегуляторами, «обкатанные» на антарктической станции на Земле Королевы Мод при температурах, достигающих минус пятидесяти, а также предоставленные Министерством обороны герметичные шлемы и компактные баллоны с дыхательной смесью из арсенала диверсионных групп, предназначенных для действий в условиях высокогорья. Имелось и оружие в виде пистолета «магнум-супер», находящегося у руководителя группы. Поскольку стрелять на Марсе было вроде бы не в кого, то оставалось предположить, что оружие включили в список необходимого инвентаря для пресечения возможного бунта... или все-таки кто-то в НАСА и в самом деле верил в неких кровожадных уэллсовских марсиан, которых хлебом не корми — дай только сжевать землянина? Второй такой же мощный «магнум» лежал в сейфе командира «Арго» Эдварда Маклайна. Неужели в том же космическом агентстве всерьез считали, что блеск марсианского золота способен довести экипаж «Арго» до конфликта, который можно устранить только с помощью оружия? По этому поводу Флоренс Рок, показав знакомство с русской классикой (будучи школьницей, она играла в самодеятельном театре), еще в самом начале полета заявила: если все знают, что висящее на сцене ружье должно обязательно выстрелить, — почему бы просто не разрядить его еще в первом акте? На что Эдвард Маклайн, улыбаясь, ответил: пистолет — это чтобы отбиваться от возможных атак НЛО...

Свен Торнссон, изучавший показания наружных анализаторов на дисплее, вместе с креслом развернулся от панели управления и обвел коллег круглыми от изумления глазами.

— За бортом плюс десять и три... — сказал он срывающимся голосом.

— Десять и три — чего? — не понял Алекс Батлер.

— Градусов, — проникновенным полушепотом пояснил пилот и тут же чуть ли не закричал: — Больше пятидесяти по Фаренгейту!

— Не может быть, — уверенно заявил Алекс Батлер, почувствовав какой-то неприятный холодок в солнечном сплетении. — Датчик неисправен, давай резервный.

Он поднялся и, стуча тяжелыми ботинками по полу кабины, направился к дисплею. Флоренс и Леопольд Каталински обменялись недоуменными взглядами: в это время и в этом месте температура за бортом никак не могла быть плюсовой!

— А эт-то еще что такое? — потерянно вопросил Алекс Батлер, уставившись на только что возникшие на дисплее строки. — Азот — семьдесят восемь, кислород — двадцать один... Откуда? Что это, черт побери!

В кабине модуля воцарилось всеобщее растерянное молчание. Числа, которые бесстрастно застыли на дисплее, были совершенно абсурдными в данной ситуации. Все члены экспедиции прекрасно знали, что атмосфера Марса на девяносто пять процентов состоит из углекислого газа. Если же верить показаниям датчика — а проба забортного воздуха была взята буквально за несколько секунд до посадки, — воздушная оболочка (по крайней мере, в окрестностях Сфинкса и других объектов Сидонии) ничем не отличалась от земной! Можно было, конечно, и в этом случае объяснить все неисправностью анализатора — но поломка двух датчиков сразу...

— Кто-нибудь скажет мне, куда мы прилетели? — среди всеобщего ошеломленного молчания задал вопрос Алекс Батлер. — Может быть, это какой-то другой Марс?..

...Давно уже исчезла поднятая при посадке рыжая пыль, на обзорном экране была видна пустынная равнина, вздымалась в отдалении, закрывая чуть ли не полнебосвода, громада Марсианского Сфинкса, и тусклое солнце поднималось все выше в розово-желтое небо. Повторные замеры и анализы дали все те же числа: температура за бортом — плюс десять и тридцать четыре сотых градуса по Цельсию; состав воздуха практически аналогичен земному. Факты говорили о том, что в районе посадки модуля существует непонятно каким образом и когда возникшая совершенно невероятная аномалия...

Это было странно, это было интересно, это требовало обоснований и объяснений; если хоть какие-то объяснения или хотя бы намеки на них и могли возникнуть, то лишь в ходе длительных размышлений и дискуссий... но размышления требовали времени, а время свое Первая марсианская должна была занять не размышлениями и рассуждениями, а вполне конкретной работой. Да, дело предстояло вполне конкретное, и нужно было браться за него — ради чего, собственно, летели-то за тридевять пространств?