Тени исчезают в полночь - [23]

– Дык боялся я, что дорогу мне перейдете, вот и канал на хвосте. А потом усек, что на пару с тобой сподручнее будет.

– Что сподручнее?

– Курозадова хочу за жопу взять. А у него, гада, охрана зомберская... Люди нужны тертые, чтобы ему козу на возу устроить...

– А на фиг он тебе? – спросил я, пытаясь выглядеть равнодушным.

– Понимаешь, когда я к этому Моисею Абдуловичу на днях нарисовался, он мне отказал. Сказал, что нет ничего и вообще он скоро сматывается... И ребят своих на меня напустил, похлеще нас с тобой будут... Насилу смылся.

– Ну, вот, блин, опять! Похоже, ты, дорогой, еще не вполне из зомберов восстановился. Вертишься вокруг да около, главного сказать не можешь. В чем он тебе отказал?

– Красненькую жидкость я хотел. Микстурку ту самую, которую в шею колют, чтобы ломки пресечь и опять нормальным зомбером стать. И еще, понимаешь, я дотумкал, что если я сам себе ее вкалывать буду, то сам себе и буду хозяином.

Чуешь мысль, ботаник?

Я не ответил. До меня, наконец, дошло, чего хочет Ленчик Худосоков. Он тоскует о своем полноценном зомберском прошлом! Блаженном прошлом, без раздумий и жутких ломок! И мечтает вновь стать зомбером, но уже самостоятельным.

Стать себе хозяином, чтобы резать, убивать, грабить, насиловать безнаказанно и с наслаждением!

Ему не нужно никакого мирового господства!

Ему не нужен страх миллиардов людей. Миллиард нельзя убить собственноручно, нельзя вложить каждому окровавленные руки в разверстый живот, нельзя каждому вырвать печень, намотать кишки на шею, нельзя умыться кровью каждого...

Зачем миллиарды сразу, когда ты, как не знающий страха волк, можешь в любую минуту вытащить из всего человеческого стада любую окаменевшую от страха овечку? Вот эту? Или ту? И насладиться ее неожиданно выплеснувшимся страхом, болью терзаемого тела и предсмертным ужасом. Почуешь себя истинным владыкой, который не пижонит дебильно на троне и которому нет нужды лицемерить. Кто может прийти в любую секунду и вытащить душу из любого. Он хочет ощущать себя нашей Смертью...

Не скрою, я несколько секунд смотрел на Худосокова со страхом. Но по прошествии этих секунд взял себя в руки и, стараясь казаться равнодушным, спросил:

– Так чего ты от нас хочешь?

– Я хочу! А вы не хотите до этой красненькой микстурки добраться? Не ломает вас?

– Хотим, как же... За этим сюда и приехали, – соврал я. – А что, есть она там, на шахте?

– Есть! – убежденно ответил Худосоков. – Есть зомберы, значит, есть и микстурка, и есть аппаратик, из которого она кап-кап...

– И ты предлагаешь нам с вами объединиться и вздрючить этого Абрама Хаттабыча?

– Сечешь масть!

– Слушай! А почему ты к Курозадову в зомберы не попросился? Ему такие нужны. И получал бы в шею по четвергам...

– Я просился, а он посмотрел, посмотрел и не взял. Сказал, что у зомбера есть только один настоящий хозяин – первый. Ну, я не очень-то и расстроился – не наш он человек оказался, не русский. Увез бы куда-нибудь в Европы... А ихняя западная кровь завсегда бензином или лягушками воняет, не по нутру она мне.

– Выходит, своих гасить приятнее?

– Спрашиваешь! Ну, что, возьмем эту курозадовскую хату с краснухой? Знаю, не любишь ты Ленчика, ха-ха, да и я бы тебе яйца с классным кайфом оборвал, но деваться нам некуда – на безрыбье и раком станешь! Так что поработаем шоблой, хоть и враги, а как сделовим дело – разбежимся по судьбам. Идет?

– Идет! – стараясь казаться довольным, согласился я, и мы ударили по рукам.

– Поедем на Шилинку прямо сейчас? – спросил Худосоков с надеждой в голосе, не замечая, что после рукопожатия я брезгливо отираю ладонь о джинсы.

– Шутишь! Мы с дороги только-только, пять часовых поясов перескочили! Давай завтра утром в скверике этом встретимся и обо всем договоримся. А в Кавалерово полетим к обеду.

Худосоков согласился, и мы разошлись.

Я подошел к друзьям и предложил перебазироваться куда-нибудь, например, в шашлычную, чтобы в спокойной обстановке обсудить услышанное, но Баламут, увидев, что Ленчик уселся с подельниками на скамейку в дальнем углу сквера, сказал, загадочно улыбаясь:

– Черный, хочешь хохму? Смотри на Квазиморду! Хочешь, он сейчас лапу сосать будет?

И пристально посмотрел на обладателя странного для бандита прозвища. К моему удивлению, через секунду Квазиморда, сложив пальцы левой руки в щепоть, сунул их в рот и начал посасывать.

Худосоков окинул его подозрительным взглядом и, сам себе удивляясь, потянул свой средний палец в пасть и начал делать ему минет.

– Смотри! И Ленчик меня слушается! – залился радостным смехом Баламут. – Давай, Черный, и ты попробуй. Только не тужься, просто представь, что ты жмешь на кнопки телепульта.

Я задумался и представил, как Худосоков, не торопясь, входит в магазин, покупает себе и напарникам по палочке бледно-розового фруктового мороженого и все они, старательно слизывая мороженое, уходят купаться на серое осеннее море.

Так и случилось – через несколько минут Худосоков и компания неторопливо шли с мороженым в сторону пляжа. Эта идиллическая картина повергла всех нас в эйфорию, и мы как-то незаметно очутились в магазине. Накупив там шампанского и фруктов, мы направились в гостеприимный дом Марины Ивановны.