— А адвокаты?
— Останутся в частном секторе. Если обвиняемый не сможет позволить себе даже самого дешевого адвоката, и не захочет защищать себя сам, то адвокат ему будет предоставлен.
— На какие средства?
Нойрам вздохнул.
— На те же средства, на которые ОКОП начал переходить сейчас. Вы упустили из виду, что в рядах ОКОПа числится почти миллиард человек. По договоренности между главами регионов, из всех заработных плат сотрудников была удержана, казалось бы, незначительная сумма в сто далнов. Суммарно это дало почти сто миллиардов, которые, услугами биржи и Тимура, утроились за один месяц. В таком режиме мы существуем уже четвертый месяц, и результат — все, что ты перечислила. Мы стали лучше снаряжены, и не только. Мы стали больше зарабатывать, и мы перешли на совершенно иное восприятие. Можешь передать Совету благодарность, за наше объединение, так как оно показало нам, что мы должны существовать, не завися от кого-либо.
Арианна долго смотрела на него, прежде чем смогла вымолвить:
— Я… Поражена. Это настолько неожиданно, что большего я не могу сказать, пока все не обдумаю. Пока — могу сказать только одно — вы столкнетесь со множеством проблем на этом пути.
Роан серьезно кивнул.
— Мы знаем. Ты расскажешь об этом Совету?
— Нет. Хочу посмотреть на их лица, когда они поймут, что они породили. Пойдем отсюда. Что-то мне расхотелось слушать пение, да и сфальшивил он уже пару раз… Честно говоря, я большего от него ожидала.
Она поднялась с места, и направилась на выход. У самой двери она остановилась, и, обернувшись через плечо, поинтересовалась:
— Когда там ваши выборы?
— В первых числах следующего месяца.
— Значит, через неделю, максимум полторы. Шустро вы управились. Обычно такое занимает пару веков.
Роан вздохнул.
— Мы взяли весь опыт наших предков, и свели воедино лучшие идеи. Самым сложным было все утрясти так, чтобы оно не противоречило само себе. Ты не проголодалась?
— А еще откровения предвидятся?
— Парочку найду.
— Тогда мне нужно что-то покрепче этого вина, и хороший кусок мяса, средней прожарки. Впрочем, дома есть и то, и другое, а возня на кухне, как поведала мне в свое время Ольга — успокаивает.
* * *
Впервые, за долгое время, Илим наслаждался заслуженным выходным в гордом одиночестве.
Основной причиной, в общем-то, являлся отъезд его избранницы на импровизированный благотворительный вечер, о котором она узнала в последний момент, и не смогла добыть еще одно приглашение.
Не став размениваться на то, чтобы приготовить себе ужин, он заказал еду в своем любимом ресторанчике, открыл бутылку далахасской «Крови», и с комфортом устроился на диване, где его, давным-давно, дожидалась недочитанная книга по старинным магическим расчетам, которые были на порядок интереснее и сложнее, чем все то, что преподавалось в Университете.
Однако, в последний момент, его внимание привлек небольшой белый прямоугольник, от которого отходили два шнурка.
Этот предмет уже неоднократно попадался ему на глаза в руках Тимура, который, видимо, забыл его при утреннем визите за разрешением на исследование останков Ящера.
С интересом покрутив устройство в руках, он, копируя действия программиста, сунул наушники в уши, и нажал на кнопку воспроизведения.
Тихая и спокойная мелодия увлекла его, но услышав язык отличный от того, на котором говорил Тимур, он захотел полностью оценить мастерство исполнителя другого мира, сначала прослушав песню, а потом, воспользовавшись плетением позволяющим понимать любую речь, запустил ее заново.
Слышу твоё сердце,
Бьющееся в безумном темпе.
Ещё даже нет семи,
А ты уже чувствуешь, как боль завладевает тобой…
Ты не можешь не встретить их,
Поэтому поторопись,
Иначе опоздаешь,
И они возьмут тебя под свой контроль.
Твои глаза выдают боль — залечи её…
Слова, быстро сменяя друг друга, столпились у тебя в голове.
Так,
Спи же, сладкая, позволь снам наводнить твоё сознание
Волнами нежного пламени, дающего защиту.
Спи, милая, позволь своим чувствам нахлынуть
И унести тебя в следующее утро…
Ты стараешься изо всех сил,
Ты пытаешься забыть это
И, кажется, делаешь это легкомысленно.
Рука в твоей руке,
Тень над тобой…
По твоему лицу видно, что ты в поисках души,
Это не имеет значения, пока ты не услышишь,
Пока не позволишь им идти за собой.
Тебе просто надо исцелиться,
Говоря сладкую ложь,
Иди вперёд, не оглядываясь…
Так,
Спи же, сладкая, позволь снам наводнить твоё сознание
Волнами нежного пламени, дающего защиту.
Спи, милая, позволь своим чувствам нахлынуть
И унести тебя в следующее утро…
День за днём,
Путающиеся видения в твоей голове,
Переменчивые, порочные…
В снах
Твои мысли путаются
Со сменяющими друг друга видениями,
Переменчивыми, порочными.
Спи же, сладкая, позволь снам наводнить твоё сознание
Волнами нежного пламени, дающего защиту.
Спи, милая, позволь своим чувствам нахлынуть
И унести тебя в следующее утро…
Потрясенный до глубины души открывающимся ему переводом, который рождал вместе с музыкой поток ощущений, образов и чувств, он отложил книгу, и, сидя с бокалом вина в руке, из которого не сделал ни единого глотка, хмелел от слов песен, слушая подряд всех исполнителей.
Лишь на следующее утро, опомнившись, он выключил устройство, поставил занемевшей рукой бокал, и впервые за все годы службы ухитрился опоздать на работу на целых пятнадцать саймов.
