Тени черного леса - [48]
По словам Елякова, дело обстояло так. «Армия Крайова» была военизированной структурой, которая, по идее, собиралась сопротивляться немцам. При этом организацией она была очень своеобразной. Более чем немцев, аковцы ненавидели Советский Союз. Они смотрели на Запад. Точнее — на берега туманного Альбиона, где в это время отсиживалось эмигрантское «правительство» и «руководило» борьбой. С немцами они воевать не спешили. Главным их лозунгом было «держать оружие у ноги». То есть готовиться подняться в любой момент. Впрочем, иногда они даже боролись. Правда, чаще всего совсем не с немцами.
Более всего аковцы развернулись неподалеку, на Волыни, где испокон века обитало смешанное украинско-польское население. Вот с ним, с мирными украинцами, и стали бороться аковцы всеми доступными им средствами. Правда, с той стороны был «парный сапог» для этой структуры — бандеровцы, которые столь же героически сражались с мирными поляками. До боев с немцами у «Армии Крайовой» руки большей частью не доходили. А фрицы, понятное дело, очень радовались, что две партизанские группировки с увлечением выполняют за них грязную работу. Вся эта возня их и сгубила. В начале войны большинство поляков смотрели на своего восточного соседа без особой симпатии. И соответственно — на появившихся прокоммунистических партизан. Но, мягко говоря, странное поведение АК толкало тех поляков, кто хотел сражаться с фашистами, в ряды Армии Людовой — которая была «за красных». Потому что ребята из АЛ воевали всерьез.
В конце концов товарищи из АК перед подходом наших войск подняли Варшавское восстание. Оно, как известно, было подавлено. Но потом пришли наши. Польшу все-таки освободили. Аковцы претендовали на то, чтобы играть самостоятельную роль. Но с Красной Армией и подошедшим Войском Польским спорить было трудно. В итоге разнообразные группировки снова ушли в леса и принялись бороться «за демократию».
— Вот такие милые люди, — подвел итог Еляков.
— Так что, они совсем не воевали с фрицами?
— Почему? Иногда воевали. Так же, как ты видел. Может, и ограбили пару-тройки немецких машин со шнапсом. Нет, в Варшаве-то они сражались мужественно. Да только все это не имело смысла.
— Ну, в Белоруссии таких тоже было полно. А теперь они, значит, против нас?
— В том-то и дело. Теперь они сражаются с «москалями». И со своими, которые «продались москалям». И кто-то из этого гребаного Временного правительства их поддерживает.
— А не проще ли это правительство разогнать, как у нас в семнадцатом было?
— Я тоже бы разогнал. Да только это не нашего с тобой ума дело. Это называется — большая политика. И если товарищ Сталин их терпит — значит так оно и нужно… Ему виднее. Но вот что удивительно. Вся эта публика кишмя кишит на юго-востоке Польши. А сюда они суются редко. И ведь снова всплывает это чертово озеро. И мне почему-то кажется, что снова не обошлось без Черного леса. Вот ведь… Лезут туда и лезут!
Пленного они сдали в Цехануве — небольшом полуразрушенном городке. За ним пришли люди в форме Войска Польского. Затем десятка три человек с винтовками — в форме и в гражданском, погрузились в «студебекер» и отправились к месту перестрелки — разбираться с трупами. Начальник милиции, пожилой поляк в форме майора, ругался на польском, вкрапляя сюда и русский мат.
— Не было печали! Теперь эти аковцы объявились и у нас… И это ведь уже не первые…
— То есть? — насторожился Мысловский.
— Несколько дней назад мы перехватили одну группу. Двенадцать человек. Тоже двигались на север. К сожалению, ребята у меня неопытные, живым никого не взяли, всех уничтожили. Никаких документов при них не нашли. Так что о целях этой группы нам ничего не известно.
— Глядите-ка, капитан, — обратился надпоручик к Елякову, пересказав ему беседу, — а ведь в самом деле: прут и прут на север. Прямо, миграция какая-то…
Глава 7.
НА РУИНАХ СТОЛИЦЫ
11 июля, Варшава
Столица Польши производила странное впечатление. Она была очень сильно разрушена — куда ни глянь, всюду руины. Особенно пострадал центр. От некоторых улиц остались лишь груды битого кирпича. Восстание длилось три месяца, и бои тут шли серьезные. К тому же, как сказал Мысловский, немцы при отступлении нарочно взорвали многие здания. Чтобы, так сказать, победителям жизнь медом не казалась.
Но все таки город жил. Достаточно большое количество домов остались целыми. Иногда странно смотрелся практически неповрежденный дом, среди пустыря, заваленного кирпичом. И что самое главное — по улицам ходили люди, проезжали велосипеды, иногда даже — машины. В большинстве, конечно, автомобили были военные — наши или польские. Но попадались и такие, где за рулем сидели паны, одетые в «гражданку». Кое-где виднелись ожившие магазинчики и даже — крохотные кафе. Порядок в Варшаве поддерживался объединенными силами советских частей и различных польских формирований. Довольно часто на перекрестках виднелась фигура милиционера — либо в форме Войска Польского, либо просто в гражданской одежде с повязкой на руке.
Но что самое главное — правительство и другие учреждения нового польского государства располагались в Варшаве. А ведь в Польше имелись большие города, которые были разрушены куда меньше. Взять тот же Краков — древнюю польскую столицу. Однако новая власть предпочитала ютиться здесь.
К весне 1943 года партизанское движение в Белоруссии достигло такого размаха, что немецкое командование вынуждено было создать ГФП – тайную полевую полицию для координации действий карательных и армейских подразделений против «лесных бандитов». Несколько секретных школ специально готовили агентов для внедрения в партизанские отряды, одной из задач которых было уничтожение командиров и комиссаров отрядов. Но все эти меры оказались малоэффективны…Книга «Оборотни тоже смертны» является продолжением романа «Тени Черного леса».
Гражданская война в России полна парадоксов. До сих пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря уж о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись свои собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает подробного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок.
Какими мы привыкли знать декабристов? Благородными молодыми людьми, готовыми пожертвовать собственными жизнями ради благополучия народа. Мечтавшими о свободе и лучшем будущем для России. Согласными во имя принципов отречься от всех благ и отправиться прямиком в сибирскую ссылку.Готовы ли вы услышать новое мнение о декабристах? Согласны ли вы поверить в то, что они были банальными бунтовщиками и действовали отнюдь небескорыстно. Хотите увидеть оборотную сторону их жизни и деятельности? В таком случае ознакомьтесь с мнением молодого петербургского журналиста Алексея Щербакова.
Великая Смута, как мор, прокатилась по стране. Некогда великая империя развалилась на части. Города лежат в руинах. Люди в них не живут, люди в них выживают, все больше и больше напоминая первобытных дикарей. Основная валюта теперь не рубль, а гуманитарные подачки иностранных «благодетелей».Ненасытной саранчой растеклись орды интервентов по русским просторам. Сытые и надменные натовские солдаты ведут себя, как обыкновенные оккупанты: грабят, убивают, насилуют. Особенно достается от них Санкт-Петербургу.Кажется, народ уже полностью деморализован и не способен ни на какое сопротивление, а способен лишь по-крысиному приспосабливаться к новым порядкам.
Терроризм, как это ни дико звучит, в последнее время стал привычным фоном нашей жизни. Кадры с захваченными заложниками и распластанными на земле телами боевиков перестали пугать обывателя, а на сообщения об очередных спецоперациях, обнаруженных схронах с оружием и предотвращенных террористических актах мы и вовсе перестали реагировать…Пришло время выяснить, откуда взялось это явление и кто такие террористы, не жалеющие ни чужой жизни, ни своей? Что объединяет народовольцев, ку-клукс-клановцев, красных самураев, кокаиновых партизан и исламских фундаменталистов? Есть ли существенные различия в идеологиях революционера Ивана Каляева и бывшего лидера «Аль-Каиды» Усамы Бен Ладена? Почему разговоры с террористами о морали и невинных жертвах совершенно бессмысленны, а усилия спецслужб всего мира по предотвращению терактов дают неутешительные результаты?
В массовом сознании известные деятели культуры советского периода предстают невинными жертвами красных монстров. Во многом, конечно, так оно и было. Однако не все было так просто. Отношения деятелей культуры – в том числе и литераторов – с советской властью были очень непростыми. Власть пыталась использовать писателей в своих целях, они ее – в своих. Автор предлагает посмотреть на великих писателей советского времени взглядом, не затуманенным слезой умиления. Они были такими, какими они были. Сложными людьми, жившими в очень непростой век.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.