Тени черного леса - [32]
— Так. Если липа, то очень грамотная липа. Но ведь что интересно — пропуск выписан в Алленштайне всего несколько дней назад. Так что, я думаю, документик-то подлинный. Хотя бы потому, что надо четко знать, как и что писать. А тут все грамотно.
— То есть получается, он и в самом деле член этого комитета? — спросил Мельников.
— Вряд ли. «Свободная Германия» — это организация антифашистки настроенных немецких военнопленных. А уж у нас, разумеется, их проверяли на всю катушку. Все гораздо проще. В канцелярии в Алленштайне сидит кто-то, кто имеет доступ к бланкам документов. И этот кто-то щедро снабжает ими наших друзей. Вряд ли, конечно, это русский. Но там ведь наверняка работают и немцы. Или те же поляки. Так что нам теперь стоит наведаться в этот славный город и разобраться — откуда идет утечка.
— Товарищ капитан, но ведь тогда все их игры — это уже не самодеятельность. Это получается — подпольная организация.
— А ты что думал? СС была очень серьезной структурой. Если бы было по-другому, разве они сумели бы устроить то, что устроили? И нам придется долго еще ее выкорчевывать. И к тому же скажу вам одну тайну, которая, правда, уже тайной не является. В конце войны Геббельс вовсю призывал немецкий народ к партизанской войне. Он надеялся, что в Германии повторится то, что было в СССР.
— Про это я слыхал, мне в Зенебурге об этом рассказывали. Но немцы на это не способны, — покачал головой Мельников.
— Он прав, товарищ капитан. Вон во времена Наполеона. В России были партизаны. В Испании их было еще больше, чем у нас. А в Германии — можно сказать, и не было. Никто против Наполеона не воевал, — подтвердил Копелян.
— А кто спорит? О немецких партизанах я и в самом деле тут не слыхал. Только о всяких бродягах, вроде тех, которых вы успокоили. Но ведь базовые структуры немцы подготовить могли? Создать подпольную сеть — могли? Вполне! А теперь кто-то эти структуры использует… И тут опять мы вспоминаем нашего специалиста по партизанской войне… Что получается? Некто якшается с литовскими националистами. Причем он не просто якшается, но фактически ими командует. Этот некто знает русский. Имеет доступ к фашистскому подполью. При этом он либо очень рисковый парень, либо ему очень что-то нужно. Он ведь играет ва-банк. Ведь стоит хоть кому из наших что-то заподозрить — и все. Это у вас в глубинке все живут как на курорте. А в Аленнштайне «Смерш» работает… А они уж если вцепятся, то просто так не выпустят. Нет, в самом деле, какой интересный человек. Так и хочется познакомиться…
Глава 5.
ДЬЯВОЛ ВСЕГДА ОБМАНЕТ
6 июля, Алленштайн
Чем ближе к Кенигсбергу — тем больше руин. А может, чем больше города, тем более были видны следы железного веника войны, который обратным ходом прошелся и по этой земле. В Алленштайне явно шли бои — и бои серьезные. Тут уж разрушенных домов, воронок и прочих следов жестоких сражений было хоть завались. Немцы в этом городе пытались всерьез удержаться — и наши их вышибали не по-детски. На одном углу ребята увидели даже редкое зрелище — сгоревшую советскую самоходку СУ-100. Редкое — потому что свою подбитую технику наши старались сразу же вытащить. Но тут вытаскивать уже было нечего — груда покореженного металла. Чуть дальше виднелся и виновник гибели бронированной машины — вдавленные в землю ошметки немецкой зенитки «Флак», проклятья наших танков. Видно, фашистские артиллеристы подкараулили, когда самоходка высунется из-за дома — и вдарили… Но следующая машина все-таки смешала пушку с землей.
…Мельников, Копелян и шофер «виллиса» сидели на машине на одной из площадей и перекуривали. Капитан велел ждать и куда-то ушел — а они наблюдали за происходящим. Было на что посмотреть. Угол площади загромоздили красные кирпичи из наполовину обрушенного здания. От него осталась всего лишь стена — и на одном из окон даже сохранились занавески. Теперь этот завал разгребали немецкие пленные. Это были, судя по всему, люди самого последнего призыва — совсем молодые парни и, наоборот, дяди в возрасте — с седой щетиной на лицах. В другом углу площади стояла полевая кухня. К ней змеилась длинная очередь гражданских — в основном, конечно, женщин и стариков. Все держали в руках миски, котелки и прочую посуду. Толстый повар метал в подставляемые емкости суп.
— Вот ведь, ребята, кто бы знал, что немцев кормить придется, — бросил водитель.
— А что тут делать? Мы ж не фашисты. Если б сразу всех… С ходу. А так — вон женщины стоят, а мы с женщинами не воюем, — отозвался Копелян.
Но тут началась какая-то суета. За углом раздался пистолетный выстрел. Били из «ТТ». Потом оттуда появились несколько женщин, несущихся в панике.
А потом появился и главный виновник переполоха. Это был русский офицер. Он, держа пистолет наперевес, пер на пленных, которые застыли при виде такого зрелища. Конвоиры — они тоже оцепенели — явно не понимали, что предпринять. Защищать каких-то немцев, против своего — да еще офицера… А офицер тем временем прицеливался в одного, стоявшего с краю — ярко-рыжего парня. Тот стоял и тупо глядел на приближающуюся смерть.
Мельников тоже не слишком любил вражеских пленных. Но… Как он осознал уже потом, ему было жалко не пленных, хрен бы с ними. Жалко стало этого самого офицера, на груди которого успел разглядеть несколько наград. То есть ничего подумать Мельников не успел, но как-то в один миг ярко представил все, что будет дальше. Пленного офицер застрелит. В центре города, на виду у всех. И отправится за это под трибунал. Чтоб другим неповадно было. О таких вещах он не только слышал — о подобных случаях командование специально сообщало всему личному составу.
К весне 1943 года партизанское движение в Белоруссии достигло такого размаха, что немецкое командование вынуждено было создать ГФП – тайную полевую полицию для координации действий карательных и армейских подразделений против «лесных бандитов». Несколько секретных школ специально готовили агентов для внедрения в партизанские отряды, одной из задач которых было уничтожение командиров и комиссаров отрядов. Но все эти меры оказались малоэффективны…Книга «Оборотни тоже смертны» является продолжением романа «Тени Черного леса».
Гражданская война в России полна парадоксов. До сих пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря уж о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись свои собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает подробного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок.
Великая Смута, как мор, прокатилась по стране. Некогда великая империя развалилась на части. Города лежат в руинах. Люди в них не живут, люди в них выживают, все больше и больше напоминая первобытных дикарей. Основная валюта теперь не рубль, а гуманитарные подачки иностранных «благодетелей».Ненасытной саранчой растеклись орды интервентов по русским просторам. Сытые и надменные натовские солдаты ведут себя, как обыкновенные оккупанты: грабят, убивают, насилуют. Особенно достается от них Санкт-Петербургу.Кажется, народ уже полностью деморализован и не способен ни на какое сопротивление, а способен лишь по-крысиному приспосабливаться к новым порядкам.
Какими мы привыкли знать декабристов? Благородными молодыми людьми, готовыми пожертвовать собственными жизнями ради благополучия народа. Мечтавшими о свободе и лучшем будущем для России. Согласными во имя принципов отречься от всех благ и отправиться прямиком в сибирскую ссылку.Готовы ли вы услышать новое мнение о декабристах? Согласны ли вы поверить в то, что они были банальными бунтовщиками и действовали отнюдь небескорыстно. Хотите увидеть оборотную сторону их жизни и деятельности? В таком случае ознакомьтесь с мнением молодого петербургского журналиста Алексея Щербакова.
Терроризм, как это ни дико звучит, в последнее время стал привычным фоном нашей жизни. Кадры с захваченными заложниками и распластанными на земле телами боевиков перестали пугать обывателя, а на сообщения об очередных спецоперациях, обнаруженных схронах с оружием и предотвращенных террористических актах мы и вовсе перестали реагировать…Пришло время выяснить, откуда взялось это явление и кто такие террористы, не жалеющие ни чужой жизни, ни своей? Что объединяет народовольцев, ку-клукс-клановцев, красных самураев, кокаиновых партизан и исламских фундаменталистов? Есть ли существенные различия в идеологиях революционера Ивана Каляева и бывшего лидера «Аль-Каиды» Усамы Бен Ладена? Почему разговоры с террористами о морали и невинных жертвах совершенно бессмысленны, а усилия спецслужб всего мира по предотвращению терактов дают неутешительные результаты?
В массовом сознании известные деятели культуры советского периода предстают невинными жертвами красных монстров. Во многом, конечно, так оно и было. Однако не все было так просто. Отношения деятелей культуры – в том числе и литераторов – с советской властью были очень непростыми. Власть пыталась использовать писателей в своих целях, они ее – в своих. Автор предлагает посмотреть на великих писателей советского времени взглядом, не затуманенным слезой умиления. Они были такими, какими они были. Сложными людьми, жившими в очень непростой век.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.