Тени Бога - [77]

— Беда — слабо сказано, — заметил Роберт. — То, что произойдет, когда они встретятся, никакими словами описать нельзя.

— Как-нибудь разберемся, а пока Карлу ничего не говорить. Впрочем, человек он благородный…

— И абсолютный безумец, — добавил Роберт. — Но это не умаляет моей радости к случаю его прибытия. Чем черт не шутит, вдруг он нам поможет одержать победу в этой маленькой стычке.

— Да, — вмешался в разговор Улер, — но если мы выиграем, вот тогда-то все беды и начнутся.

* * *

Франклин, Василиса, царь Петр, Таг, Роберт, десять мушкетеров и четыре индейца, включая поправившегося дона Педро, отъехали от Нью-Пэриса на полмили, спешились и принялись ждать.

Таг заметно нервничал:

— Даже не знаю, как я ему в лицо посмотрю. То, что он сделал… даже когда я был пиратом, ничего подобного не видел. Уж такого-то от Красных Мокасин я никак не ожидал, а парень-то он был хороший.

— Сейчас во всем разберемся.

Всех их защищали эгиды, у двоих из мушкетеров были depneumifier.

Прошло минут десять, и между деревьями замаячили всадники.

Франклин внутренне приготовился к встрече. Даже если Красные Мокасины и француженка окажутся друзьями, готовыми к сотрудничеству, все равно могут возникнуть сложности: как поведет себя царь Петр, у Тага непростое отношение к Красным Мокасинам и Василису явно беспокоит француженка. Франклин надеялся, что у него, как у посла, достанет опыта уладить все возможные разногласия.

Но когда Франклин увидел их, он первым выхватил пистолет.

9 Нерадушная встреча

— Ты! — выкрикнул Франклин.

Пятеро в синих мундирах нацелили на него свое оружие, но Франклин едва ли обратил на это внимание. Он видел только черноволосую женщину с карими глазами, которая преследовала его в ночных кошмарах: убив его учителя, Исаака Ньютона, она, громко смеясь, верхом на демонах взмывала в небо.

И в снах, и в жизни ему ничего не оставалось, как безвольно наблюдать, проклиная себя, но еще больше — эту незнакомую женщину.

И вот она предстала перед ним, он не мог не узнать ее, хотя и прошло много лет. И это происходило не во сне, а наяву.

— Отец! — вскрикнул чей-то женский голос.

— Елизавета! — ответил стоявший слева от Франклина царь.

* * *

Руки у Франклина тряслись.

— Сударь, опустите свой пистолет, иначе мне придется вас убить, — заявила рыжеволосая из свиты француженки. — Я считаю до пяти. Раз…

— Спокойно, — урезонил ее Роберт. Его пистолет был направлен на рыжеволосую. — Давайте вначале разберемся.

— Робин, ты узнал ее? Это она, помнишь, в Венеции? Она убила Исаака Ньютона.

— Все уберите оружие! — заорал царь Петр. — Здесь моя дочь! Клянусь богом, а если хотите, дьяволом, тому, кто причинит ей вред, не сносить головы!

— Бен! — окликнул Роберт.

Франклин глубоко вздохнул, его всего трясло.

— Робин, это она… она убила…

Пистолет в его руке сделался таким тяжелым, тяжелее десяти пушечных ядер, он не мог его больше держать и выронил. Чертыхаясь, Франклин вытащил из ножен шпагу, но и она оказалась невероятной тяжести и тянула к земле. Рука со шпагой безвольно опустилась вниз, он заметил, что его примеру последовали и все остальные.

В этой ситуации спокойствие сохраняли немногие — разумеется, Красные Мокасины и две женщины, индианка и она, убийца.

— Господа, — заговорил Красные Мокасины, — я бы не хотел, чтобы вы друг друга перебили. Для нас всех будет лучше остаться в живых, для этого нам нужно сложить оружие.

Продолжая чертыхаться, Франклин неумело пытался расстегнуть пояс с ножнами: именно он, как грузило, тянул его к земле. Кое-как он освободился и выпрямился.

— Сохраняйте спокойствие, мистер Франклин, — попросил его Красные Мокасины.

— Елизавета! — Царь Петр, пренебрегая осторожностью, отшвырнул пистолет и шпагу и бросился навстречу прибывшим, с их стороны ему навстречу спешила юная миловидная брюнетка. Они обнялись, царь подхватил ее и закружил. — Господи, дочь моя! — выкрикнул Петр. — Елизавета! Ты мне дороже всех царств на свете!

Девушка одновременно и плакала, и смеялась, опустив голову ему на плечо.

Сцена встречи отца и дочери немного умиротворила Франклина, он повернулся к француженке и хрипло спросил:

— Кто вы такая?

— Вы правильно заметили — убийца Ньютона. Адриана де Морней де Моншеврой.

— Признаетесь в убийстве…

— Была война. — Она нахмурилась, так хмурятся дети, когда задают вопрос, ответ на который они боятся не понять. — Вы же знаете, он убивал меня, моих друзей, моего сына… — Француженка замолчала на полуслове. — Я сожалела потом, когда узнала, кого я убила… Но разве я могу перед ним извиниться? Я знаю вас, господин Франклин. А скольких вы убили тогда в Венеции, применив воздушные шары с бомбами и воздушных змеев?

Франклин слушал ее и удивлялся: голос ее звучал сдавленно, словно у нее вместо человеческого горла было железное, словно она никогда не знала ни раскаяния, ни угрызений совести.

Но все дело было в том, что она плакала.

И это вызвало у Бена какое-то странное, неопределенное чувство. Отвращение? Или особый вид злости?

Он не знал, как себя вести, и отвернулся.

* * *

Красные Мокасины наблюдал за приближавшимся к нему Тагом, пытаясь понять, что у того на уме. Решил, что он скажет: «Как я рад тебя видеть».