Я почувствовала, как по бедру, ползет что-то гладкое, задирая балахон, спохватилась - все еще лежу на спине. Резким жестом отбросила наглую скелетью конечность, выпрямилась на коленях и зашипела на развалившегося на травке компаньона:
- Ближе к пчелам, казанова дохлый! Кончай свою эболу!
Тот подобрал ноги и сел по-турецки, огоньки в глазницах погасли. Он опустил голову и некоторое время озадаченно рассматривал свой пустой таз. Потом ребра раздвинулись и до меня донесся глубокий вздох. Я и без всякой мимики поняла его досаду, так что едва не расхохоталась. У меня с выражением лица было все в порядке, так что скелет понял насмешку с одного взгляда, махнул рукой и сказал раздраженно:
- Пчелы, судя по звукам, здоровенные. И демон знает, как поменялись у них повадки.
- И что, предлагаешь тут сидеть и мыслить пока у них повадки не изменятся? - поинтересовалась я. - Пойдем уже посмотрим. На слух ты много чего можешь напредставлять. Толка вот от этого...
Я презрительно окинула взглядом скелета. Тот съежился и на миг встал в позу футболиста перед штрафным, но тут же раздраженно щелкнул челюстями.
- Только тащи по кустам свою сладкую тушку тихо, - предупредил он с некоторым ехидством. - А то тенарские пчелки по-любому восхотят добыть из тебя мед.
Мимоходом царапнуло слово «тушка», но понятно, что он это не всерьез, а мстит.
Я потупилась и нарочито кротко сказала:
- Ну вот и прекрасно. Веди. Находим траву, копаем и уходим.
Тот молча махнул рукой и шмыгнул меж деревьев. Вскоре гул усилился, впереди под привычными уже стволами появилось скопление белесых деревьев, в которых я с удивлением угадала березы. Березы они, если судить по коре. Но только если по коре. Листвы на кривых ветках почти не видно, но внимание привлекают не они, а внушительный коричневый бурдюк, грушей свисающий с ветвей. В нем даже с полусотни метров видны ярко очерченные пятиугольники. Вокруг видимость рябит, словно там какое-то особое поле.
- Улей, - сообщил скелет.
- Вижу. Размером с дом, - сказала я. - А мутное облако вокруг - пчелы?
Костя хлопнул себя по бедренной кости, челюсть заклацала, а он произнес довольно:
- Какая догадливая женщина. Молодец. Ну просто умница. Дай я тебя обниму.
- Попробуй только - пригрозила я и отпихнула, когда он ко мне потянулся. - Раскидаю костяшки, месяц собирать будешь.
Он хохотнул, и я не поняла, то ли рад, что отпихнула, то ли специально провоцирует. А мне вдруг вспомнилось, что сейчас на мою законную должность претендуют аж три посторонних кандидата. А главное - Сережа Муренов, чертов баловень судьбы, который в жизни не слышал слова «нет». И вряд ли его услышит от Игоря. Муренов заберет мою должность, будет командовать... Даже скелетина какая-то левая командует.
От осознания этого меня захлестнула волна молчаливой злости, которую захотелось выместить.
Скрипнув зубами, я процедила:
- Константин, скелет, и как там еще тебя называть... Давай шевелиться, а? Показывай, где копать и пойдем дальше. Ты гонишь нас без остановок, чему я, вообще-то рада. Времени в обрез. И нечего рассиживаться в полушаге.
- Вот это я понимаю, - отозвался он. - Вот это по-нашему. Пойдем, дорогая. Пойдем, милая.
Я фыркнула и произнесла:
- Я тебе не дорогая и не милая. Понял?
Но все же встала и пошла следом, приседая и прижимаясь к земле, когда Костя перебежками двинулся к группе деревьев.
Чем ближе подходили, тем сильнее вырастала громада улья. Похоже, толстые ветви берез и стволы изогнулись именно от его массы, нижняя часть которой покачивается на высоте двух десятков метров. В темном облаке вокруг него стали видны отдельные насекомые. И, судя по тому, что различаются с такого расстояния - размером они как минимум с кулак.
В воздухе разлился мощный медовый аромат, аж слюнки навернулись. Присмотревшись, я увидела лопнувший пятиугольник на улье, из которого медленно вытягиваются вязкие нити. Одни пчелы суетливо припадают, к ним, а другие ползают по дыре, дергая брюшками, и она прямо на глазах уменьшается.
Я указала пальцем и сказала:
- Так вот чего они так разорались. Аварию ликвидируют. Надеюсь им сейчас не до нас. И тишина тут вряд ли нужна. Все равно не услышат.
Скелет кивнул, однако с места не сдвинулся. Он потрогал подбородок, присматриваясь к суете пчел, сказал задумчиво:
- Пока ничего необычного не вижу. Кроме осиного строения ульев и громадных размеров особей...
Он пошарил под ногами и выудил из травы облезлую тушку мертвой пчелы. Я ошиблась - с кулак у нее только брюшко. Скелет пристально присмотрелся к «трофею», пожал плечами и отбросил в сторону, поклацав ладонь об ладонь, отряхивая. Потом добавил:
- Тут цистерна меда, если, конечно то, что тянется из дырки сверху - мед.
- Ну пахнет медом, - сказала я проводив взглядом улетевшее в траву пчелиное тельце. - Ты мне зубы не заговаривай. Где там эта солодка-то?
Скелет облегченно выдохнул.
- Медом? - спросил он. - У меня нюха нет, только знания, в которых много печалей... Но если медом, то все нормально. Да и квестовая подсветка на карте, докладывает, что солодка тут в наличии.
Я достала лопатку, но не удержалась от любопытства.
