Из подвала снова донеслось чавканье, а я пробормотала:
- Может есть заклинание для понимания плесневого языка?
Полистав книгу нашла раздел с вычурным названием «Зелья для сказа». Среди них обнаружились составы, помогающие понять медведей, ворон, крупнорогих слизней, а также муравьев, свиней и деревья. Но все эти зелья доступны лишь на высоких уровнях, и похоже долго еще будут для меня бесполезны. Тем более, что мне нужно просто добраться до города сбора сотрудников фирмы, и только.
Я вздохнула и проговорила задумчиво:
- Старушенция была похоже очень крута. Владела всем этим, варила зелья и по вечерам тешила себя разговорами с плесенью, попивая медегоргонскую кровь из черепа. Но нам с тобой пока придется объясняться вот так, жестами и криками.
Я вновь выглянула в окно. Васе, видимо надоело возиться с костями, которые нельзя сожрать, и теперь он бродит по двору, склонив голову, как печальный конь. Деревья стеной высятся за плетнем и, несмотря на солнце, выглядят жутко, словно ведьма поселилась в самом мрачном месте этого леса.
Сжалившись над василиском, я вышла на крыльцо и подозвала к себе. Тот, увидев меня, радостно взвизгнул и бросился к дому широкими прыжками. Раздвоенный язык вывален, морда счастливая, как у пса, который дождался хозяина после целого дня разлуки. Разве что хвостом не виляет. Но этот, в отличии от пса, в два раза больше.
Я поспешно отошла к стене, чтоб не быть сбитой с ног счастливой ящерицей и выставила перед собой ладони.
- Спокойно. Спокойно, - произнесла я строго, демонстрируя василиску, кто здесь хозяин. - Слон, не снеси меня.
Василиск замедлил бег, но морда осталась все такой же довольной. Он остановился у крыльца и уставился на меня желтыми глазами, будто ждет, что возьму его, маленького, на руки.
- Э, нет, - сказала я. - Я, конечно, девушка видная, но на такое не подписывалась. Ты вот что, давай заходи в дом и сиди смирно в уголке. Жалко будет, если тебя сожрет тот медвежий горгон. А он сожрет, как пить дать. Если придет.
Я указала василиску на дверь. Тот попытался лизнуть меня раздвоенным языком в щеку, но успела увернуться. Василиск не обиделся и быстро прошмыгнул в дом.
Войдя следом и заперев дверь, обнаружила его смирно лежащим в углу возле печки. Морда опущена на лапы, взгляд преданный.
- И глазом не моргнул, - произнесла я, возвращаясь к книге. - Переметнулся и не заметил. Если бы всех можно было приручать, просто оборвав репьи.
Василиск закрыл глаза и вроде даже уснул, причем так быстро, что превратился в застывшее изваяние. Я хмыкнула и вернулась к книге.
Некоторое время просто листала, разглядывая картинки к заклинаниями и зельям. Особо интересные читала, изумлялась изобретательности тех, кто эти зелья составлял. И все больше убеждалась в правильности выбора профессии. Алхимия больше наука, она требует точных замеров, взвешиваний, каких-то подсчетов. И ни дай бог насыпать грамм больше порошка из улитковых ног. Снадобье или не сработает, или взорвется.
В зельеварении свободы куда больше. Мало того, что есть возможность делать из одного элемента два, но и точности требуется меньше. А если смешивать экспериментальные ингредиенты, ничего не взрывается. Но результат может получиться весьма любопытным, главное, насколько поняла, не забывать вливать в процессе приготовления ману.
Я читала и читала, хотя большая часть текста казалась мне абракадаброй на тарабарском языке. Но изображения котлов, порталов, преображений и многое другое так увлекли, что не замечала, как летело время.
Лишь, когда в подвале что-то загремело, оторвала голову от фолианта. Распрямившись и положив книгу на стол, я хрустнула цифровым позвоночником, по ходу обнаружив, что за окном стало смеркаться. Соскочив со стола с грацией бегемота, я приблизилась к подвалу.
- Эй, плесень, - шепнула я, стараясь не разбудить василиска. - Ты живая?
Подвал ответил звенящей тишиной. Теплых чувств к плесени я не испытывала, но, как глава дома, ощутила определенную ответственность за его жителей.
Было еще достаточно светло, и я спустилась в подвал, по привычке прихватив лопату.
Здесь все было так же, как и оставила. Но на месте, где сидела плесень, застыл большой перевернутый котел.
- Ох, ё... - вырвалось у меня. - Это ты для меня котел пыталась достать?
Поднатужившись, я ухватилась за толстый металл. Похожая на гигантскую каску посудина оказалась тяжелой, как валун, но я пыхтела и тужилась, пока он с глухим стуком не перекатился в сторону.
Зелено-бирюзовая плесень под ним сморщилась, как изюмина, втянув щупальца в тело, и напоминает перепуганного котенка. Только склизкого и блестящего. Почувствовав свободу, плесень осторожно шевельнулась и опасливо высунула самый кончик жгута.
- Бедная, - проговорила я сочувственно. - ты б хоть покричала, попищала, почавкала на крайний случай. Чего самой котел таскать? Ты ж бесхребетная, наступишь - раздавишь. А тут вон какая железяка.
Плесень грустно чвакнула, а я, качая головой, ухватилась за ручку и потащила котел по лестнице. Тащить почему-то было легче, чем переворачивать с полки, и через несколько минут пыхтения и сопения котел оказался в комнате.
