Тень Желтого дракона - [151]

Шрифт
Интервал

Прологом даваньской кампании стал карательный поход 108 г. до н. э. в Восточный Туркестан полководца Чжао По-ну, который должен был жестокой расправой с «мятежными правителями» запугать усуней, Давань и другие государства Западного края. Поводом для развязывания уже давно намеченной У-ди войны с Даванью послужила заслуженная месть жителей даваньской столицы Эрши одному из особо наглых ханьских послов. Сановники У-ди требовали «наказать и проучить Эрши», «завоевать страну и захватить в плен поголовно все даваньское население» (Сыма Цянь. «Исторические записки»).

В 104 г. до н. э. армия полководца Ли Гуан-ли, которому заранее был высочайше пожалован титул победителя Эрши, отправилась в карательный поход, который затянулся на два года и окончился полным провалом. Чтобы представить, как все произошло, достаточно обратиться к Сыма Цяню: «Жители государств, через которые проходил путь армии Ли Гуан-ли, при ее приближении укрывались за стенами городов и отказывались давать припасы и провиант. Армия Ли Гуан-ли шла на приступ. Когда удавалось захватить город, солдаты получали продовольствие, но чаще после неудачной осады приходилось уходить ни с чем. Воины погибали не в боях, а от голода. Пока дошли до Юнчэна, у Ли Гуан-ли осталось всего несколько тысяч солдат. Понесли огромные потери убитыми и ранеными, но Юнчэн не взяли. Ли Гуан-ли… потерял надежду достичь Эрши… и решил вернуться обратно… До Дуньхуана добрались лишь один-два воина из десяти». Взбешенный неудачей, император приказал немедленно готовиться к новой войне. Военными стратегами У-ди был разработан детальный план предстоящей даваньской операции. Предусмотрено было отвести воду от Эрши и взять столицу Давани измором. За действующей армией в далекий поход следовали огромные обозы, при них находились эксперты — знатоки коневодства для отбора из даваньских табунов лучших из лучших ферганских коней, предназначенных Сыну Неба. В 102 г. до н. э. шестидесятитысячная ханьская армия, снаряженная по последнему слову военной техники тех времен, вооруженная знаменитыми дальнобойными китайскими самострелами, вступила в Давань. На этот раз войска Ли Гуан-ли достигли Эрши и осадили ферганскую столицу. Однако покорить Давань империи Хань так и не удалось. Самоотверженная защита даваньцами и соседними с ними народами своих земель от вторгшегося врага положила конец дальнейшему продвижению на запад ханьских полчищ, привела к крушению захватнических планов У-ди.

В китайской историографии внешняя политика У-ди и его даваньские походы расцениваются по-разному.

Сам У-ди воспринял результаты войн с Даванью как катастрофу его планов покорения Западного края. Несомненный крах даваньской кампании был ясен и его современникам. Наиболее беспристрастные и трезвомыслящие представители древней и средневековой китайской историографии вообще подвергали сомнению необходимость для насущных интересов ханьской империи экспансии в страны Центральной и Средней Азии, обращали внимание на отрицательные последствия ее как для этих стран, так и, особенно, для Китая. «Династия Хань устремилась в далекий Западный край и тем самым довела до истощения империю. Какая польза в том?», — писал автор средневековой хроники «Бэйши». Аналогичный вывод, зачастую с сожалением, делали и другие политические и государственные деятели Китая. Так, сокрушался о безуспешном исходе походов У-ди в Давань цинский император Цянь-лун (1730–1795): «В прошлом император династии Хань У-ди отправил войска в труднейший поход в Фергану, но они лишь добыли коней и вернулись». В противоположность этому мнению и в противоречии с действительными фактами некоторые авторы официальных династийных историй, исповедуя конфуцианскую доктрину о Сыне Неба как повелителе Вселенной, восхваляли завоевательную политику династии Хань, намеренно замалчивая, что агрессия У-ди натолкнулась на ожесточенное сопротивление местного населения ханьским захватчикам и получила достойный отпор, что политическое доминирование ханьского Китая в Восточном Туркестане носило кратковременный, прерывистый и очень ограниченный характер.

Отечественное китаеведение внесло значительный вклад в изучение Китая, его культуры, истории, философии, литературы, начиная с глубокой древности до наших дней. Оно выдвинуло блестящую плеяду русских и советских ученых, чьи имена золотыми буквами вписаны в мировую синологическую науку.

М. Эгамбердиев серьезно изучил и использовал, по сути, всю основную нашу литературу, посвященную описываемому в романе периоду истории Китая. Роман «Тень Желтого дракона» достоверно воссоздает картину той исторической обстановки, когда впервые скрестились судьбы народов Восточной, Центральной и Средней Азии. Концепция рабовладельческого характера описываемой эпохи, понятой автором как всемирно-исторический этап общественного развития, последовательно и логично проводится в книге. На этом общеисторическом фоне развертываются события как личной жизни отдельных героев, так и целых народов, рассказанные живо, увлекательно. Присущее М. Эгамбердиеву историческое чутье помогло ему при всех перипетиях сюжетного замысла не отступить от «духа эпохи». Истинные факты истории служат твердыми берегами, в пределах которых действует воображение автора.


Рекомендуем почитать
На заре земли Русской

Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».


Один против судьбы

Рассказ о жизни великого композитора Людвига ван Бетховена. Трагическая судьба композитора воссоздана начиная с его детства. Напряженное повествование развертывается на фоне исторических событий того времени.


Повесть об Афанасии Никитине

Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.