Тень Желтого дракона - [147]

Над Араваном возвышается Айирмачташ — отдельно стоящая гора. Дальше — цепь гор Чилустун. Здесь происходила кровопролитная сеча, задержавшая на несколько дней войско ханьцев.

Вот мы пересекаем Акбуру. Мирно течет она, унесшая в те давние времена много крови, облегчившая даваньцам возможность встретить острыми мечами первые тысячи ханьского войска.

Выехав на отрезок дороги Ош — Фрунзе, мы мчимся мимо Джалалабада. Здесь, через этот город, проходит древняя кугартская дорога — свидетельница бесславного бегства остатков ханьского войска.

Примерно через час неторопливой езды мы попадаем в село Маси. Здесь отважные табунщики, не желая отдать своих аргамаков захватчикам, устроили шэнбинам кровавую бойню. Какой же неизгладимый след в истории смогли оставить простые табунщики, горные джигиты, проявившие незаурядную смекалку и воинскую доблесть!

На подступах к Ташкумиру, городку киргизских угольщиков, буйная река Нарын, называвшаяся в древности Йенчу Огоз, вырывается из горных теснин на просторы долины. Здесь, примерно на месте первого моста, описанного в книге, теперь сооружен современный мост. Мы едем по той же самой дороге, но ныне расширенной, улучшенной, с твердым покрытием. Горы, нависающие над дорогой и рекой, — те же. Две с лишним тысячи лет для них — почти то же, что для человека два с лишним дня. Все же много воды протекло в Нарыне за два тысячелетия! А возможно, одни и те же капли десятки и сотни раз протекли под этим же мостом, превращаясь в пар, в тучи, в снег, вновь и вновь проливаясь дождем в реку.

Зато неузнаваемо изменился этот край в последние десятилетия. Изменились люди, потомки тех, кто сбрасывал здесь камни на головы шэнбинам. Но они сохранили гордый, непокорный дух своих предков, твердость и решимость самоотверженно защищать Родину в борьбе против чужеземных захватчиков.

Мы приближаемся к древней Хайломе. Здесь даваньцы уничтожили целое войско Хань! В середине последующего тысячелетия Хайлому назвали Кетмен-тюби, а в последние годы — Токтагулом в честь родившегося в этом крае известного киргизского народного акина.

В долине древней Хайломы я не впервые. На берегу реки на пологом склоне горы находится давнее место паломничества окрестного населения. Называют его Чопан-ата, что означает святой отец-чабан. По преданиям, здесь, в одной гробнице, сложенной из камней и кирпичей, похоронено четыре человека. Значит, захоронение совершено в доисламский период, в глубокой древности. Возможно, это был астадан зороастрийцев. Говорят, что надгробие уже несколько раз переделано за долгие годы.

Об этой могиле и ныне рассказывают легенды. Видимо, их сочиняли и дополняли несколько поколений людей, живших в этом краю. Говорят, что святой отец-чабан был немым. В его далекое время здесь был бой с яджужами-маджужами, прибывшими со стороны восхода солнца. Своими заклинаниями немой превратил рога коз и диких архаров в копья, а самих животных в воинов. Так жители этих гор сумели отразить нашествие бесчисленных яджужей-маджужей. Чопан-ата не заботился о себе. Попав под снежную лавину, он упал в реку и погиб.

Святого Чопан-ату похоронили здесь, а вместе с ним — еще трех отважных воинов. По другой легенде, Чопан-ата не был мужчиной. Заклинала коз и архаров молодая девушка. Она переодевалась мужчиной и, чтобы ее не выдал нежный голос, прикидывалась немой.

Сложены легенды и несколько иного характера.

Говорят, что здесь лежат две пары возлюбленных. При жизни девушки-подруги, пользуясь своим большим сходством, часто выдавали себя друг за друга. Безмерно любящие каждый свою невесту, джигиты мучились ревностью. На войне с яджужами-маджужами трое из них погибли — обе невесты и один жених (в то время женщины воевали наравне с мужчинами). Оставшийся в живых жених не мог различить, которая из мертвых девушек его невеста, и похоронил их рядом, оставив место в гробнице и для себя. А потом подумал: если узнаю на том свете свою невесту, что же будет делать другая? Похоронил и погибшего джигита рядом. Остаток жизни он прожил одиноким пастухом, а когда постарел, каждый вечер заходил ночевать в гробницу и по утрам выходил вновь. Однажды утром камни, которыми был заложен вход в гробницу изнутри, остались неразобранными. Тогда, согласно завещанию старого чабана, молодой табунщик замазал отверстие. Спустя какое-то время, по легенде, гробницу открыли и обнаружили, что один из лежащих был похоронен без головы.

По обе стороны могилы растут четыре йилгина — так местные жители называют кустарник. Два куста — мощные, крупные, а два других — потоньше, нежнее. Их макушки чуть склоняются друг к другу. Стволы их темно-красные, более яркие, чем обычно бывает. Таких йилгинов я нигде не видел. Говорят, что кровь возлюбленных, погибших на войне, не ушла в землю, а перешла в йилгины. В прошлом, когда над краем нависала угроза, жители, сделав копье и рукоятку для кинжала из стволов этих йилгинов, отдавали оружие в руки самым отважным воинам, здесь же благословляли джигитов на битву. Население этого края и поныне почитает могилу Чопан-ата, многие верят в ее волшебную силу.