Тень времени: Четырнадцатая книга стихов (2009–2010 годы) - [2]

5 марта 2010

Дополнение к Беломорью Отлив

До горизонта в Белом море

Уходит серая вода,

Между кустов, как в коридоре,

Лежат рыбацкие суда…

А полосатый кот, который

Идёт, ища креветок, в даль…

И хвост трубой, над всем простором -

Единственная вертикаль

Февраль 2010, Париж

2003 Год

Года они – куда?

И – журавлём трубя –

Собаку пережить,

Как пережить себя

Был мокрый чёрный нос

А стал совсем сухой…

И то, что было жизнь,

Вдруг сделалось трухой.

Да, знал, заранее ждал,

Но всё равно – обвал…

Так сколько же я раз

Себя переживал?

январь 2010

Foro Romano

Обезглавленные аполлоны,

Капители в густоте травы,

Непристойно выглядят колонны –

Тоже иногда без головы…

Ты, идя на форум с ипподрома,

Останавливался иногда

На ступеньке голого проёма

Двери ниоткуда в никуда.

Запеклись кирпичные провалы,

Как следы прямоугольных ран,

А сквозь них глядится небывалый

Беспредельной синевы экран,

И плевать ему, что где-то с краю

Всякие иные города

Всею массою напоминают

Двери ниоткуда в никуда…

Площади? Башки веков слетают

Там, с незримой плахи палача,

Где история напоминает

Цвет запёкшегося кирпича

Вся!

         От троглодита до проклятой

Тени, нам курочившей года, –

Прёт, безглавая, как торсы статуй

Тоже ниоткуда в никуда…

Пару тысяч лет - совсем немного

Тут патриций гордый и квирит

Собирались к пьедесталу бога,

Августа, что вечно говорит,

Так с тех пор всё что-то говорит.

А теперь не верится, что кто-то

Даже не заметил никогда

Толщину кирпичного пролёта –

Дверь, что ниоткуда никуда.

Что ж когда-то было тут? Да травка…

Козы тут паслись. Ну, а потом

Тут была, наверно, чья-то лавка,

Чья-то жизнь и чей-то скромный дом.

Ведь простая жизнь, она такая:

Ходишь незаметно, сквозь года

Сам не замечаешь, проникая

В дверь, что ниоткуда никуда.

А быть может никакого дома

Тут и не торчало никогда –

Просто так всю жизнь она знакома,

Дверь из ниоткуда в никуда –

Жизнь без перемен, без перелома…

Лишь стена, глухая, как беда,

Небо открывает из проёма

Двери ниоткуда в никуда.

26 марта 2010

Эльзас

Июльский городок совсем пустой.

Тут даже ветер с голоду не гложет

Те разноцветные дома с резьбой –

Со стен глядят с упрёком на прохожих

Солидные в старинных шляпах рожи,

Но ни собак, ни кошек. Ни ворон.

Провинциальный деревянный сон,

На шпиле аист – деревянный тоже –

На крыши сверху смотрит… Ну и пусть.

И показалось, я не удивлюсь,

Что городка раскрашенное тело

Из почвы выдернет дома свои!

Вот аист расправляет крылья, и…

Но больше ничего не улетело.

4 апреля 2010

Ода Пёстрому Петуху или размышления на берегу Дордони

…Вот с неба свалилась строка мне –

О чём бы? (К наитьям я глух!)

«…В сарае из жёлтого камня 

Живёт окситанский петух»

Он жёлтый, зелёный и красный –

Пестрей и других петухов,

И давних сражений напрасных,

И разных прошедших веков!

Блестят его перья, которые

Пестрей королей и царей,

Пестрей европейской истории

И южных базаров пестрей.

…Негоже с кувшинным – в калашный?

Но может быть тут, между рек,

В том доме с кубической башней

Живёт и осьмнадцатый век?

А глупый Людовик в Версале

Живёт и не думает чтоб,

Не дай бог бы, не услыхали,

Что «после него - хоть потоп»…

В Дордони же – точно ни слова

«О победе при Фонтенуа».

Заткнули «фонтэн» (из Пруткова) –

И вот от хвастливого слова

Осталось «уа» и «нуа»:

(Да, гуси действительно бродят,

Орехи действительно жрут,

Прохожих действительно щиплют

И не за «кюлот» - за штаны!)

Следят друг за другом спокойно

(Уж так распестрилисьлись века!)

Два замка с холмов над рекой, но

Их и разделяет река:

В одном англичане засели –

Герои Столетней войны,

Французы – в другом (без веселий:

На что им соседи нужны?)

Столетья смешались однако!

А было ль? И так ли давно?

(«Ах, как это было давно»):

Однажды ядро из Бейнака

Влетело во двор Кастельно…

Не нюхал ни пороха, ни пуль ты?

Но быть тебе битым как раз

Булыжником с той катапульты

Что всё же – по выстрелу в час.

..................................................

Но вечно ворчат, пробегая,

Две быстрые, мощные реч…

Ворчлива и та, и другая:

В глухом чернолесье плутая,

Живёт окситанская речь.

В величье лесного молчанья

На этих предвечных холмах

Французы тут и англичане

Не в замках живут, а в домах.

Людовика нет и в помине,

Тем более, Столетней войны,

Они подорвались на мине

Времён…

                   И давно не нужны:

(Все – временные, все – не нужны…)

Ведь короток век тополей, и

Слетают столетья, как пух –

Зато всех событий прочней, и –

Всех замков и всех королей, и

Как герб озаряя аллеи,

Тут шляется пёстрый петух –

Воистину вечный петух!

18 мая 2009

* * *

Облезлая скамейка. Рейки

Среди вишнёвых лепестков,

Но не окрасить им скамейки:

Так ненадёжны, и не клейки –

Коврами пенятся с боков.

И даже самый лёгкий ветер

Сметает их, лишает сна…

Они как море на рассвете:

Из зеркала встаёт волна…

Подобно их неверной пене,

За катером, за кораблём

След – вспененное сообщенье:

Оно исчезнет до прочтенья

Как лепестки под ветерком.

27 мая 2010

* * *

Как мы боимся неузнаванья

Знакомых картин в знакомых местах!

Ведь изменилось не наше сознанье –

Смена декораций внушает страх:

Вновь ты тут. И тебе тринадцать.

Ты – тот же самый. А эти места…

Как же улице не той оказаться?

Но ведь – не та! И река не та…

Ты «здесь и сейчас». Становится страшно,

Что всё втихаря меняют года,

Но если ты вдруг и вправду тогдашнй –