Тень великого колдуна - [51]
— Вот сам бы и пошел. — Буркнул один из наших спасителей, расслабляя шнуровку и снимая свои длинные ступни, которые к моему удивлению оказались совсем не ступнями, а двумя широкими обтянутыми мехом дощечками.
— Хрипун! Ты царя то не стыди! Разговорился он тут. Ишь какой! Вот ты, Хрипун, и пойдешь. А я сказал, пойдешь! Давай, давай. — Удук Шан грозно проследил, как побудчик обреченно скрывается в тоннеле, а потом перевел дух и проворчал. — Сам… а вдруг, как не признает родителя спросонья? У дочуры то рука тяжелая. А мне лица терять нельзя, потому как не личное оно уже, а что ни на есть государственное…
Тут монарший взгляд споткнулся на нашей компании, неприкаянно торчащей в проходе.
— Торговцы?
— Нет, о, ужаснейший из отвратных. — Поклонился Симург. — Мы путешественники, попали под чудесную лавину, но были спасены вашими зловредными подданными.
— И куда же вы держите путь?
— К Нефритовому Озеру, не слышали о таком? — Простодушно ляпнул учитель алхимии.
Браво. Аплодирую стоя. Тур по местным подземельям продолжается. И как ему удалось дожить до стольких лет при дворе? Мы с Асеером обменялись мрачными многозначительными взглядами. Правильно, теперь еще посидим в темнице у барбегази.
Царь грозно свел густые брови, но стражу, тем не менее, пока звать не стал.
— Как же, слышал.
— Правда?! — Искренне обрадовался Тимхо, такой же гульцапнутый[36] на всю голову, как и его дядя. — Здорово! А в сторожевой крепости нам сказали, что такого озера не существует!
Я приготовилась к худшему. Удук Шан молчал. Густые брови опускались все ниже, усы, топорщившиеся над плотно сжатыми губами, наоборот ползли верх, пока и те и другие не оказались почти на одном уровне.
— У этих благословенных лилит не только крылья, но и мозги птичьи. Они не скажут вам ничего или солгут. — Наконец вымолвил барбегазский царь. — Но я скажу вам целых три вещи и скажу правду. Первое — это Озеро действительно существует и находится в Зеленом Доле прямо за нашим хребтом. Второе — Зеленый Дол со всех сторон окружают неприступные скалы, но туда ведет один из наших подземных туннелей.
Мы воодушевленно переглянулись. Симург даже открыл рот, чтобы выдать благодарственную речь, но правитель вздернул руку в предупредительном жесте.
— И третье… — Желтые с ромбовидным зрачком глаза Удук Шана наполнились теплым золотым светом, а губы приоткрылись в такой ласковой улыбке, что даже я не сдержалась и улыбнулась в ответ. — И третье — согласно нашему закону, пока мы живы, ни один чужеземец не переступит порог наших подземных владений. Ни-ко-гда!
Снег причудливо играл всеми оттенками синего. Пронзительный морозный ветер прочувствовано завывал в ущельях, отдаваясь гулом в ушах и потоками боли по онемевшей коже. Впереди чернел частокол горных пиков, за спиной — закрытый вход в пещеру, из которой нас несколько гешей назад вытурили, всучив лишь корзину с едой и огромный меховой тулуп. Корзина была с презрением брошена в сугроб, но предусмотрительно аккуратно и недалеко. Не в пример бывшим хозяевам гостеприимный тулуп легко вместил в себя Тимхо и Шушуню, сразу сделавшихся похожими на сказочное чудовище о двух головах. Люди стояли на краю обрыва, внимательно вглядываясь в ночной пейзаж, надеясь найти подходящий спуск. Я ни на что особо не надеялась. Все тело так зверски задубело, что мне уже было все равно где замерзать — кушем выше или ниже. На данный момент меня больше заботил шатающийся передний зуб, который грозил скоро выпасть и окончательно испортить и без того непривлекательный охотничий фасад. Я была полностью поглощена приближением сего радостного момента, и потому чуть не прикусила язык, когда за спиной раздался зловещий скрежет.
— Эй, имперцы. — Из-за отъехавшей в сторону каменной плиты, исполнявшей обязанности двери, хлынул свет, освещая хмурое бородатое лицо Хрипуна. Судя по огромному синяку, украшавшему правый глаз барбегази, он как раз недавно освободился от последнего поручения.
— Чего тебе надо зараза? — Угрожающе ощерилась я. — Поздно спохватились, тулуп назад не отдадим.
— Какой тулуп? Хуже скажи, ты, беловолосый, гешем не колдун?
— А что?
— Отвечай, колдун или нет! — Прикрикнул бородач.
Гордость, самоуважение и чувство собственного достоинства, несомненно, являются неустанными стражами, охраняющими личность каждого разумного создания. Но иногда стража солидарно выходит покурить.
— Ну, колдун. — Вежливо ответила я, почуяв, что впереди отчетливо забрезжила возможность спасения.
— Скверный? — Уточнил Хрипун, почему-то обращаясь к Асееру.
— Самый отвратительный колдун, которого я встречал в своей жизни. — Заверил его тот.
— Ага, а еще со мной два вредных ребенка, тупой алхимик и гнусная омерзительная тварь. — Мстительно добавила я.
Барбегази широко улыбнулся, продемонстрировав пару вакантных мест в челюсти. Страшно подумать, чем бы закончилась любимая народная сказка о спящей царевне, если бы в главной роли выступила дочура Удук Шана.
— Это даже хуже, чем мы предполагали. Идите за мной, имперцы, кое-кто хочет с вами поговорить.
— Ну, рассказывайте, презренный, в чем заключается ваша сугубо деликатная проблема. — Я устало откинулась на спинку кресса и обвела взглядом пещеру, в которую нас пригласили. По сравнению с пустынными приемными, личные покои барбегазского царя походили на переполненный склад краденого товара и выставочный зал одновременно. Тяжелые расшитые золотом шторы, меха неизвестных зверушек, толстенные ковры, причудливая мебель, кованые подсвечники, затейливые светильники, вазы с сухофруктами, вазоны с сухоцветом, вазочки с засохшим вареньем и прочие декоративные изыски смотрелись диковато, но, в общем, создавали ощущение такого уютного кавардака. Сам царь, наоборот, выглядел намного скромнее и покладистее, чем в момент нашей прошлой встречи.
Ведьмы живут и стареют. Совсем так же, как и обычные люди. Ну, не совсем, как обычные, а значительно медленнее. Но, всё равно, стареют. И умирают. И, что, о них так и забудут? Да. Но, не в том случае, когда они успеют подготовить и обучить смену. При создании обложки использована картина Франсиско Гойи «Шабаш ведьм» 1798 г.
«Все двенадцать имели полное право гордиться и вместе с тем бояться; хотя на турнире они и выигрывали игру за игрой в поло, но в этот день они должны были встретиться в финальном матче с командой „архангелов“, а противники эти играли с полудюжиной пони на каждого. Игра должна была быть разделена на шесть партий, с перерывами по восьми минут после каждого часа. Это означало, что у „них“ будет по свежему пони после каждого перерыва. Команда же скидаров могла выставить по свежему пони только через два перерыва; а два на один – шансы неравные.
Доброе утро всем! Меня зовут Нави, я живу в волшебном и сказочном мире Речной феи. В мире волшебства, света, любви и радости.Только вот одно плохо, среди волшебства чародейства и сказочности, которое творится здесь, я один не умею колдовать, волшебничать и чародействовать.Я не волшебник и не чародей, но мое «волшебство и чародейство» достойно каждого, даже очень маленького человечка. И могу честно сказать – каждый способен на такое волшебство и чародейство, нужно только лишь немного постараться.
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…
Приключения тролля-магистранта магического университета.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.