Тень великого колдуна - [19]

Я подбросила в костер пару веток, наблюдая, как волшебные птицы оживленно расправляют огненные крылья. Что же, у меня будет целая ночь, чтобы подумать.

* * *

Солнечный шарик уже в пятый раз перекатывался по небосклону, безнадежно исчезая в глухом мареве переплетенных ветвей. За это время лес выслушал в свой адрес столько, что ему по всем законам полагалось уже давно зачахнуть на корню и трухой рассыпаться по ветру. Но он держался молодцом, не выказывая никаких признаков надвигающейся кончины. В отличие от нас…

Впереди вместо долгожданного просвета замаячила серьезная продовольственная проблема. Отчаянных знатоков лесной флоры не нашлось, так что все ягоды и фрукты сразу отвергались нами, как однозначно ядовитые. Фауна была представлена в основном мошкарой и комарами, которые сами были не прочь подзакусить. Изготовленный мной лук ни разу не пригодился и, в конце концов, перешел в личное пользование Шушуни, после чего в нашем погрустневшем отряде наступило временное, хоть и несколько нездоровое оживление.

Главным источником пропитания стала большая заплечная сумка с провиантом, ответственным за которую единогласно самопровозгласился самый скрупулезный, самый занудный, самый сильный волей член нашего отряда (после меня, конечно), то бишь Симург. Он оберегал заветный мешок, как будто это была его единственная дочь, а мы посягавшая на ее честь толпа портовых грузчиков. В непредназначенный для питания геш у него было невозможно выпросить даже крошечный сухарик. Но, несмотря на все меры безопасности, каждое утро еда из сумки куда-то незаметно улетучивалась. Симург хирел на глазах, подозревая бессонными ночами в обжорстве всех и каждого. Каждый клялся в собственной невиновности и угрюмо посматривал на всех остальных, получая в ответ такие же пронзительные испытующие взгляды. С каждым днем отношения становились все более напряженными.

На шестое утро мы обреченно сидели у потухшего костра, пытаясь понять, как из мешка (мешок в яме, яма под землей, земля под кучей веток, ветки под Симургом) за одну ночь мог исчезнуть весь провиант до последней крошки.

— А я знаю, кто все съел! — Неожиданно объявила Шушуня. — Он здесь! Я его видела! Маленький то маленький, а шустрый!

— Вы чего? — Возмутился Тимхо, не выдержав нашего укоризненно-зловещего молчания.

— Видно было, кончено плохо. — После недолгого раздумья, продолжила девчушка. — Нос у него такой длинный-предлинный…

— Клянусь богами, я ничего не брал! — Испуганно возопил Симург.

— … голова белая, лысая в темноте аж светится!

Всеобщее внимание к моему ужасу мгновенно переместилось на последнюю подозреваемую.

— … уши торчком, ножки махонькие, и пузо большое, волосатое!

Такой яркой внешностью уже не отличался никто из присутствующих.

— Стой, это у кого здесь уши волосатые и пузо торчком? — Округлил глаза окончательно запутавшийся Тимхо.

— Вот у него! — Гордо заявила его сестренка, вытягивая вперед пустые ладони с растопыренными пальцами. — У клюзая! Я его случайно поймала!

— У ребенка начался голодный бред! — Проворчал Симург. — И все из-за того, что кто-то из вас бессовестно сожрал все запасы.

— Шушунь. — Осторожно сказала я. — Но ведь у тебя в руках ничего нет.

— Есть! Он просто обневидился от страха!

— Не обращайте внимания. — Извиняющимся тоном произнес Тимхо. — Фантазерка. У нее такое бывает.

Хозяин одно время увлекался выведением новых видов нечисти, и поэтому моя память хранила в себе тысячи трактатов о реальных и вымышленных существ с начала времен до настоящего дня. Ушки? Длинный нос? Невидимость? Ни один из ныне живущих видов не подходил под такое описание. Я была склонна принять сторону Тимхо, но что-то заставило меня подойти к девочке и дотронуться до того места, где должен был находиться воображаемый воришка. Рука наткнулась на что-то пушистое и мягкое.

Шушуня горестно всхлипывала, прижавшись к брату. Впрочем, Тимхо и сам выглядел так, будто собирался заплакать.

— Мы знали эту женщину недолго, но уже успели к ней привязаться. А терять близких людей всегда трудно. — Тихо проговорил Симург, с прискорбным видом наблюдая за тем, как я вот уже второй геш остервенело трясу пустым кулаком в воздухе. — Но, к сожалению, женская психика наименее устойчива к большим нагрузкам.

Я раздраженно стиснула зубы и утроила усилия.

— Умбра, перестань, пожалуйста…  — Здесь Тимхо замолчал, удивленно разглядывая появившееся у меня в руках крошечное существо. Побесившись для порядка и поняв, что вырваться не получится, клюзай, досадливо щелкнул носом, который на самом деле оказался загнутым клювом, и обвис на своем пушистом воротнике, уныло опустив длинные уши.

— Какая мерзость! Что это? — Вопросил Симург.

— Не знаю, — сквозь зубы процедила я, вглядываясь в круглые желтые глазки с вертикальным, как у змеи, зрачками. — Но если не вернет нам продукты, то это — наш поздний завтрак!

— Пустоголовые злые пустынники! — Внезапно на чистом шумберском завопила зверушка. — Да ты хоть знаешь, наемница неотесанная, кто сейгеш перед тобой висит?! Мы — великий властитель славного народа, Махнур Великолепный!

— Да мне до светильника, кто ты такой! — Окончательно озлилась я, встряхнув ушастого властителя так, что чуть не вывихнула себе запястье. — Говори, где наша еда, мелочь пузатая?!