Я покраснел как рак, потому что в кармане у меня был всего лишь один четырехпенсовик. Еще никогда в жизни деньги, вернее, их отсутствие не значили для меня так много, как в тот миг. Но она сразу смекнула, что к чему, тут же достала откуда-то молескиновый{27} кошелек с серебряной застежкой и сунула его мне в руку. Я расплатился и хотел вернуть ей кошелек, но она жестом дала мне понять, чтобы я оставил его у себя.
– Будешь моим провожатым, Джек, – рассмеявшись, сказала она. – Это наш экипаж? Какой смешной! И куда мне садиться?
– На мешок.
– А как мне туда забраться?
– Ставь ногу на ступицу{28}, – сказал я. – Я помогу.
Я вскочил на телегу и взялся за протянутые мне две маленькие руки в перчатках. Когда она запрыгнула на бортик, ее дыхание, теплое и сладкое, попало мне на лицо, и в тот же миг снедавшие меня тоска и смятение улетучились из моей души. Мне показалось, что вдруг я преобразился, перестал быть старым собой и стал новым, правильным человеком. Преображение это было стремительным, заняло времени не больше, чем взмах лошадиного хвоста, но все же я почувствовал его необыкновенно остро. Где-то рухнул некий барьер, и я понял, что отныне заживу полной, настоящей жизнью. Все эти мысли промелькнули у меня в голове за долю секунды, но я ведь был скромным, даже пугливым юношей, поэтому охватившие меня чувства проявились лишь в том, что я разгладил для нее мешок. Она в это время провожала взглядом удаляющийся дилижанс, который поехал дальше в Бервик, и вдруг помахала в воздухе платком.
– Он снял шляпу, – пояснила она. – По-моему, это офицер. Какой приятный молодой человек. Ты обратил на него внимание? Вон тот джентльмен в коричневом пальто, с мужественным лицом. – Я покачал головой, чувствуя, как внезапный прилив счастья уступает место глупому чувству недовольства. – Ах, впрочем, я никогда его больше не увижу. Кругом все те же зеленые склоны холмов и коричневая извилистая дорога, уходящая вдаль. Да и ты, Джек, тоже почти не изменился. Надеюсь, манеры у тебя стали лучше, чем когда-то. Ты же не станешь бросать мне на спину лягушек, правда?
Я содрогнулся от подобного предположения.
– Мы сделаем все, чтобы тебе в Вест-инче понравилось, – сказал я, теребя в руках кнут.
– Очень мило с вашей стороны приютить у себя бедную одинокую девушку, – сказала она.
– С твоей стороны очень мило было приехать к нам, кузина Эди, – запинаясь, произнес я. – Но боюсь, тебе будет у нас скучно.
– У вас тут, должно быть, очень тихо, а, Джек? Мужчин почти нет, насколько я помню.
– Есть майор Эллиот, он живет ближе к Корримьюру. Вечером он проезжает мимо нас. Это настоящий старый солдат, когда он служил у Веллингтона{29}, ему в колено попала шрапнель{30}, и…
– Джек, когда я говорю о мужчинах, я не имею в виду стариков со шрапнелью в коленях. Я имею в виду людей нашего возраста, с которыми можно подружиться. Кстати, у старого ворчливого доктора, кажется, был сын, я не ошибаюсь?
– Да, Джим Хорскрофт, мой лучший друг.
– Он дома?
– Нет. Но скоро должен приехать. Он все еще в своем Эдинбурге учится.
– Ах, значит, пока он не вернется, придется довольствоваться компанией друг друга. Джек, я очень устала, давай поскорее поедем в Вест-инч.
В тот день старичок Джонни бежал так резво, как не бегал ни до, ни после того, и уже через час Эди сидела за столом, на который мать выставила не только масло, но еще и стеклянное блюдо с крыжовенным вареньем, красиво поблескивающим в свете свечи. Я не мог не заметить, что родители тоже удивились произошедшим с ней переменам, хотя их удивление было несколько иного рода. Маму настолько сразила штука из перьев, которая была обмотана у нее вокруг шеи, что вместо Эди она начала называть ее мисс Калдер, пока кузина не стала с милой улыбкой поднимать указательный палец всякий раз, когда она это делала. После ужина, когда Эди пошла отдыхать, они весь вечер говорили только о том, как она изумительно выглядит и в какую леди превратилась.
– Между прочим, – под конец заметил отец, – что-то непохоже, чтобы она очень горевала о смерти моего брата.
И тогда я впервые подумал о том, что с тех пор, как я ее встретил, она не обмолвилась об этом ни словом.
