Тень стройной женщины - [26]

– Когда вы впервые увидели Морли Тейлмана, он играл, не так ли?

– Да.

– Кто-нибудь направил вас к этому столу? Кто-то представляющий интересы хозяина заведения показал вам Морли Тейлмана? Велел вам подойти и поработать с ним?

– Слова «поработать с ним» не произносились.

– Но мысль вы поняли?

– Я подошла и столу и, когда мистер Тейлман выиграл, улыбнулась ему. Это сломало лед.

– Какой лед? – поинтересовался Мейсон.

– Ну, скажем, дало ему шанс познакомиться со мной.

– Вы считаете, что между вами был лед?

– Я просто употребила это выражение.

– Я также просто употребил это выражение, – сказал Мейсон. – Я отнюдь не имел в виду, что вы употребляете слово «лед» в буквальном смысле, и использовал это слово в том же значении. Итак, вам пришлось разбить какой-то лед?

– Это зависит от того, как посмотреть на ситуацию.

– Вы подошли, чтобы познакомиться с ним?

– Я...

– Да или нет?

– Да! – вскипела миссис Тейлман. Она неожиданно подняла на адвоката глаза и сказала звонким голосом: – Я там работала. Не надо притворяться наивным, мистер Мейсон! Вы бывали в Лас-Вегасе.

Мейсон поклонился и сказал:

– Совершенно верно. Большое спасибо, миссис Тейлман. Я просто хотел, чтобы присяжные представили себя ситуацию.

– Высокий Суд, – сказал Раскин, – я утверждаю, что защитник несправедлив к свидетельнице, что он пытается ее опорочить и представить перед присяжными в ложном свете. Эта женщина вдова. Она овдовела в результате преступления, совершенного...

– Одну минуту, – прервал его Мейсон, – в настоящий момент дело не рассматривается в Суде и не должно обсуждаться сторонами.

– Но я возражаю против того, чтобы эту женщину представляли перед присяжными как легкомысленную особу! – закричал Раскин.

– А я возражаю против того, чтобы ее представляли как тихую, убитую горем вдову, против того, чтобы обвинение могло играть на симпатиях присяжных, – парировал Мейсон.

Судья Сеймур нахмурился:

– В данный момент дело не разбирается в Суде, поэтому нет смысла представлять возражения. Присяжные вызваны лишь для того, чтобы увидеть свидетелей, услышать их показания, сформировать свое мнение относительно фактов. У обвинения один взгляд на дело, у защиты – другой. Пожалуйста, джентльмены, не переходите на личности. Продолжайте, мистер Мейсон.

К этому времени свидетельница уже не напоминала беспомощную, убитую горем вдову. Она сидела, слегка наклонясь вперед и свирепо глядя на Мейсона.

– Миссис Тейлман, – продолжил адвокат, – вы нашли письмо в кармане вашего мужа?

– Если это можно назвать письмом, – огрызнулась она. – Угрозы шантажиста!

– И конверт?

– Да, и конверт, – ироничным голосом ответила она.

– В левом верхнем углу конверта был обратный адрес и имя А.Б.Видала.

– В левом верхнем углу, – снова повторила за ним она, – был обратный адрес и имя – А.Б.Видал.

Миссис Тейлман была слишком разозлена, чтобы пытаться скрыть свои эмоции.

– Вы говорите, это были угрозы шантажиста. Откуда вы это знаете?

– А что это, по-вашему, было – приглашение на танцы? – взорвалась она.

Нахмурив брови, судья Сеймур погасил раздавшиеся в зале смешки.

– И отправителем письма был А.Б.Видал?

– И отправителем был А.Б.Видал.

– Теперь, миссис Тейлман, – обратился к ней Мейсон, – сообщите, пожалуйста, господам присяжным ваше девичье имя.

– Дей Даунс.

– Это имя дали вам при крещении?

– Не знаю, – ответила она, – я там была, но ничего не помню.

– Вы пошли в школу под этим именем?

– Я не помню, когда пошла в школу.

– Вы носили это имя, когда вам было двенадцать лет?

Она немного поколебалась и сказала:

– Вы же понимаете, мистер Мейсон, что это был профессиональный псевдоним.

– Понятно, – отозвался Мейсон. – А ваше настоящее имя?

– Я...

– Суд ждет!

– Агнес.

– Агнес, а дальше?

– Агнес Видал! – крикнула она.

– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – Это все.

Раскин встал и успокаивающим голосом обратился к свидетельнице:

– Миссис Тейлман, я понимаю ваш гнев. Прошу вас объяснить господам присяжным, что вы почувствовали, увидев имя на конверте.

– Я почувствовала, – начала она, стараясь вернуться к роли безутешной вдовы, – что какой-то шантажист использовал имя Видал, чтобы показать моему мужу, что он знает... все обо мне.

– Вы посылали это письмо?

– Конечно нет!

– Вы имеете к нему какое-то отношение?

– Нет.

– Что вы о нем знаете?

– Только то, что уже рассказала.

– Какое впечатление произвело на вас имя А.Б.Видал?

Судья Сеймур взглянул на Мейсона:

– Защита не возражает, чтобы свидетель рассказал о своих впечатлениях?

– Ни в коем случае, – ответил Мейсон. – Я и сам хотел бы задать несколько вопросов по этому поводу.

Свидетельница снова свирепо взглянула на Мейсона и повысила голос:

– Я была просто уверена, что это шантаж и имя использовано, чтобы задеть моего мужа.

– У меня все, – объявил Раскин.

– У защиты есть еще вопросы к свидетельнице? – обратился к Мейсону судья Сеймур.

– Да, Ваша Честь. Я хотел бы узнать у свидетельницы, что именно в ее прошлом могло натолкнуть ее мужа на мысль о шантаже?

– Протестую! – закричал Раскин вскакивая с места. – Свидетельница не говорила ничего подобного. Вопрос не существеннен и не относится к делу!