Тень - [93]

– И?

– Сам знаешь, как это, – скривился Станкевич. – Дискуссии и потасовки продолжаются, балаган растет.

– А ты что думаешь?

– Пока думаю. – Офицер пожал плечами. – У тебя есть какое-то предложение?

– Да, я познакомился с Терлецким, это очень компетентный офицер.

Станкевич на минуту задумался, наконец снова пожал плечами.

– Если для тебя это важно, я протолкну его кандидатуру.

– Буду благодарен. Еще одно: скоро у нас будет прием, ты приглашен.

Генерал поблагодарил, хотя алхимику показалось, что губы офицера дрогнули в сдерживаемой улыбке.

– Ну что такое?

– Ты не слишком социальный человек, – заметил он. – Жена уговорила?

– Что-то типа того.

– А как младшая… дочь?

– Пока все в порядке.

Станкевич едва заметно кивнул, сообщая, что не желает продолжать эту тему.

– Может, пригласишь и Томала? – предложил он. – Парень обрадуется, ну и поможешь министерству.

– В смысле?

Генерал подсунул алхимику сигареты, а когда тот отказался, закурил и выдохнул дым в потолок.

– Совет, правительство, вся наша система власти – это слишком сложная система взаимных связей и зависимостей, основанная в большей мере на межведомственном соперничестве. Сколько человек ты пригласишь?

– Приблизительно сто пятьдесят.

– Так я и думал, – ответил Станкевич. – Каждый из твоих гостей поднимется в социальном и не только социальном рейтинге. Один представитель военного министерства – это норма, но два – это выражение поддержки нашей фракции.

Рудницкий гневно выругался и забарабанил пальцами по столу.

– А как отнесутся к этому другие? Я должен пригласить представителя каждого ведомства? Но это же безумие, я не выполняю никакой официальной функции!

– Иногда эти неофициальные функции важней официальных…

– Наверное, я спятил, когда влез в политику, – пробормотал алхимик.

– Не стоит плакать над разлитым молоком. У тебя очень сильная позиция, даже за пределами страны. Решение проинформировать все стороны конфликта о свойствах свечей Яблочкова было, возможно, немного преждевременным, но принесло всеобщее признание.

– То есть ты знаешь…

– О твоем телефонном разговоре с графом Самариным и письме адмиралу Шлятсе? Конечно, я знаю. Я не идиот, ну и мне подчиняется контрразведка.

– Похоже, мне повезло, что эта информация попала к тебе на стол, – хмуро закончил Рудницкий.

– Конечно, – признал Станкевич. – Как я и сказал, ты иногда действуешь опрометчиво. С другой стороны, не случилось ничего плохого, раскрытие секрета свечей Яблочкова могло навредить только Проклятым и террористам. Вернемся к моему вопросу: что насчет Томала?

– Пригласи и его.

– Прекрасно! И еще одно: несмотря на перемирие, иногда доходит до мелких стычек, и в последнее время мы наблюдаем довольно беспокойное явление, связанное с применением одного слова силы.

– А конкретнее? Речь случайно не о…

– Именно! – прервал его Станкевич. – Ты угадал, у нас проблемы с символом смерти. Правда, со времени подписания мирного договора мы много что изменили, например, мы разработали процедуру, которая позволяет сохранить жизнь адепту и поддерживающим его солдатам, однако…

– И каким же это образом? – заинтересовался алхимик.

– Последствия от применения слова берет на себя не один человек, а группа. В течение некоторого времени эти люди чувствуют себя так, словно больны сразу несколькими болезнями, бывает, они теряют сознание, но все равно выздоравливают.

– Жаль, что мы не знали этого раньше, – с горечью произнес Рудницкий.

– Жаль, – согласился с ним генерал. – Однако в этом нет ничьей вины, мы действовали в спешке. Что поделать, это война. Проблема состоит в том, что слово силы не всегда срабатывает. А точнее, с ним были проблемы у россиян и немцев. У нас пока нет, но кто знает, что случится в будущем? В общем, было около двадцати таких инцидентов. Трудно предположить, что нас это минует. Все это странно. Недавно немцы отразили на Поморье российскую атаку, уложив два их полка, в то время как в окрестностях Кракова их адепты не смогли использовать этот символ.

Рудницкий кивнул, соглашаясь с генералом.

– Это действительно странно, – признал он.

– Поэтому я прошу у тебя помощи в разрешении этого дела, – продолжил генерал. – Официально, от имени правительства и совета. В случае возобновления конфликта этот вопрос будет иметь ключевое значение.

– Не могу ничего обещать, – предостерег его алхимик. – Несмотря на всеобщее мнение, я не являюсь экспертом в боевой магии. Ситуации, когда я принимал участие в битве, можно пересчитать на пальцах одной руки.

– Я понимаю. Тем не менее постарайся решить эту загадку. Без обязательств.

– Я подумаю над этим. Я могу сказать Терлецкому про повышение?

– Да, официальное решение будет только завтра, а документы он получит не раньше, чем через неделю. Бюрократия.

– В таком случае увидимся на приеме. – Рудницкий поднялся с кресла.

По дороге в отель «Савой» алхимик размышлял над проблемой, что подкинул ему Станкевич. Самым простым объяснением было бы предположить, что кто-то не выполнил обязательных условий для эффективного использования слова силы. Но это нереально. Такое могло случиться раз, ну два, а не двадцать. К тому же в двух армиях сразу? Исключено! Ну и нужно помнить, что российские и немецкие адепты тоже не вчера родились, и были среди них такие личности, которые раньше довольно эффективно использовали символ смерти. Проще было бы проигнорировать просьбу генерала, ведь он ничего ему не обещал, но клятва, данная в резиденции кинжальщиков, обязывала Рудницкого защищать Варшавскую республику.