Тень Наследника - [16]

Алик поклонился.

— Конечно, Ваше Величество. — Он подошел к розовому оленю, и, к моему полному удивлению, начал рубить оленю голову своим мечом. Эффект был как от топора, заставляя меня думать, что тут была замешана какая-то магия. Для обычного меча это была трудная задача, так как джентри могли пользоваться только медными мечами. Когда Алик закончил работу, мы получили безголового розового оленя.

— Тогда давай начнем, — довольно сказал Дориан. — Настоящим он уже совсем не кажется. Так лучше?

— Правда, не знаю, что и сказать, — ответила ему я.

Дориан подозвал меня.

— Давай, я помогу натянуть тетиву. Лук — это благородное оружие, которым должна уметь пользоваться любая хорошая королева, независимо от желания.

К моему собственному удивлению, я подчинилась, разрешая ему руководить моими руками, чтобы правильно держать лук. Я уже тренировалась здесь с меньшими луками — это неизбежно в Ином Мире — но ничего похожего на это чудовище. Дориан стоял за моей спиной, одна рука на моем бедре, а другая — на моей руке, помогая мне сохранять правильное положение.

— Муран, — обратился он к слуге. — Прислони нашего безголового оленьего друга к клену, будь так добр. Потом прищурь один глаз и проверь, ровно ли он стоит.

Если Муран даже и побаивался своего хозяин, эти опасения были напрасны. Как я и предполагала раньше, искусство Дориана было таким, что угроза — висит на волоске — по отношению к Мурану, никогда не была настоящей. Но я и мой недостаток умения? Это было другое дело — и Мурану грозила реальная опасность остаться без руки, если бы он снова держал мишень. Теперь уж Дориан не стал подвергать слугу опасности.

Под руководством Дориана, я натянула лук. Точнее, не под руководством. Он фактически сделал большую часть работы. Для меня и в лучшие времена было трудно натягивать лук, а мой недавний спад физической активности только сделал меня слабее. Я спустила стрелу, и она воткнулась в землю, не долетев до мишени. Второй мой выстрел был не лучше первого. После третьего моя рука готова была отвалиться, и я совсем расстроилась.

— Терпение, моя милая, — обратился ко мне Дориан. — Просто это занятие требует практики.

— Вся практика в мире не поможет, — проворчала я в раздражительности. — И так будет до тех пор, пока я нетрудоспособна.

Дориан насмешливо фыркнул.

— Ты? Едва ли. Вот этот олень, да, он нетрудоспособен. Но я припоминаю, как видел тебя, изгоняющей нескольких духов пару недель тому назад. И любой, бывший этому свидетелем, включая этих несчастных креатур, вряд ли сказал бы, что ты была нетрудоспособна.

— Меня немножко разозлили, — допустила я, опуская лук. — У меня просто не хватает терпения из-за… моего положения. — Вероятно, слово «положение» больше всего подходило для описания моей беременности.

— Это — положение — закончится еще до того, как ты осознаешь его. — Дориан забрал у меня лук и протянул его слуге. — И до тех пор, чем ты больше в себя поверишь, тем лучше у тебя будет получаться. Как только появятся на свет твои маленькие восхитительные завернутые в пеленки миро-покорители, вот тогда мы сделаем из тебя лучшую лучницу в этом мире.

Его бравада заставила меня снова улыбнуться, и я почувствовала себя немножко дурочкой за свое нытье. Надеюсь, это я опять могла свалить на гормоны. Вдохновение накрыло меня, я гордо выпрямилась.

— В уроках я не нуждаюсь. Я и так уже лучший стрелок в этом мире. И в остальных.

Дориан в удивлении поднял бровь.

— Да неужели?

Я посмотрела на свои лежащие стрелы и вызвала вокруг них воздушные потоки. Воздух быстро мне повиновался и поднял стрелы с земли. Одно быстрое движение и они полетели к оленю, как ракеты, вонзаясь туда, где, как подразумевалось, находилось сердце бедного создания.

— Великолепно, — засмеялся Дориан, аплодируя мне. — Это получилось так естественно.

Я так же усмехнулась в ответ, наслаждаясь своим триумфом и. ладно, разделив его с ним. Такой маленький момент между нами в солнечный весенний день. Это маленькое мгновение… с ним. Я посмотрела ему в глаза, и тут же утонула в оттенках зеленого, переливающегося в них, соперничающие с листьями, которые нежно шелестели вокруг.

— Эжени?

Волшебство момента исчезло, когда я повернулась и увидела Роланда Маркхэма, приближающегося к нам с группой Рябиновых солдат. Дориан был забыт и я поспешила обнять своего отчима.

— Ваше Величество, — доложил один из солдат, — Роланд, Убийца Короля Бурь, прибыл.

— Да, я вижу, — ответила я. Если для джентри и существовал кто-то еще, внушающий страх так же, как мать наследника Короля Бурь, то этим человеком был Роланд. Он спас мою мать, когда она была похищена в Иной Мир. Позже Король Бурь вернулся за ней и мной, чтобы забрать с собой, Роланд наконец покончил с ним раз и навсегда. В результате убийства наиболее могущественного и печально известного полководца Иного Мира в недавней истории, джентри стали платить ему уважением и — осторожностью. Как бы то ни было, Роланд не обращал на это внимания. По правде, он не любил посещать Иной Мир и поклялся не возвращаться туда после спасения моей матери. Он согласился здесь появиться только из-за меня и опасности, которая мне грозила при пересечении миров. Ему было невероятно трудно это делать каждый раз, хотя его собственная нервность отвлекала его настолько, чтобы не замечать здесь нервозности других.