Мне доводилось встречать много необычных вещей, но куда им до кроссовка, одержимого демонами.
В офисе на столе лежала безобидная с виду пара серо-бело-оранжевых найковских «Пегасов» с кое-где ослабленной шнуровкой и грязными подошвами. Проблема заключалась в левом кроссовке.
Если же говорить обо мне, то под моим длинным, до колен, плащом прятался «глок» двадцать второго калибра, заряженный пулями с не вполне легальной стальной начинкой. В кармане плаща покоилась обойма с серебряными пулями, а в ножнах на левом бедре висели два ритуальных кинжала, один серебряный, другой железный. С той же стороны за пояс у меня была заткнута волшебная палочка, вырезанная из дуба. Она была так густо усажена магическими кристаллами, что, наверное, при желании ею без всякого колдовства можно было бы разнести в щепки стол, стоявший в углу.
Я чувствовала себя вооруженной до зубов, и это еще слабо сказано!
— Итак, — постаралась я произнести как можно равнодушнее, — с чего вы решили, что ваш левый кроссовок… гм… одержим демоном?
Брайан Монтгомери, мужчина лет сорока, с залысинами, которые он категорически не желал признавать, нервно покосился на свою спортивную обувь и облизнул губы.
— На пробежке он постоянно делает мне подножки. Каждый раз. И все время куда-то шастает. То есть я этого, если честно, ни разу не видел, но… Вот разуваюсь я возле двери, а потом возвращаюсь и нахожу именно его под кроватью или где-нибудь еще. А иногда… иногда берешь его, а он — холодный, честное слово, холодный, как… — Монтгомери мучительно подыскивал сравнение и наконец выбрал самое банальное: — Как лед.
Я кивнула, ничего не ответила и снова посмотрела на кроссовок.
— Послушайте, мисс… Одиллия, кажется? У меня с головой все в порядке. Кроссовок одержим демоном. Это нечисть. Вы ведь сделаете что-нибудь? У меня марафон на носу. До сих пор эти кроссовки приносили мне удачу. Они недешевые, знаете ли. Такие деньги на них выкинул!
Лично мне все это казалось бредом, что уже о чем-то говорит, но проверить не мешало, раз уж я все равно здесь. Я вынула из кармана простенький маятник, тонкую серебряную цепочку с небольшим кристаллом кварца, пропустила ее конец между пальцев, освободила сознание и, держа ладонь горизонтально, позволила этой штучке беспрепятственно повиснуть над кроссовком. Через мгновение кристалл начал медленно вращаться сам собой.
— Черт меня подери, — пробормотала я, запихивая маятник обратно в карман.
В кроссовке явно кто-то сидел. Я повернулась к Монтгомери, попутно придав лицу то малоприятное выражение, которого так и ждут заказчики.
— Будет лучше, сэр, если вы выйдете из комнаты. Ради вашей же безопасности.
Правдой это было лишь отчасти. Говоря откровенно, меня раздражало, когда клиент стоял над душой, задавал дурацкие вопросы да еще мог выкинуть какую-нибудь глупость, в результате которой я рисковала куда больше, чем он сам.
Монтгомери удалился без малейших угрызений совести. Как только дверь закрылась, я вытащила из сумки банку с солью, нарисовала ею на полу офиса большой круг, на середину которого кинула кроссовок, потом с помощью серебряного кинжала разметила стороны света. Внешне круг оставался прежним, но я почувствовала легкое колебание силы, говорившее о том, что мы с кроссовком опутаны чарами.
Я так и не выпустила из руки серебряного кинжала, поборола зевок и достала свою волшебную палочку. Дорога до Лас-Крусеса занимала четыре часа, но необходимость сесть за руль спросонья сделала ее вдвое длиннее.
Я послала палочке мысленный приказ, направила ее на кроссовок и произнесла нараспев:
— Изыди, изыди, кто бы ты ни был.
На мгновение воцарилась тишина, но затем кроссовок визгливо огрызнулся мужским голосом:
— Отвали, стерва!
Шикарно. Кроссовок с характером.
— Что так? У тебя есть занятие получше?
— Всяко лучше, чем тратить время на смертную.
Я улыбнулась.
— Всяко лучше сидеть в кроссовке? Да брось! Я, конечно, слыхала о любителях бомжевать по собственному желанию, но тебе не кажется, что это перебор?
Голос кроссовка по-прежнему казался недовольным, но он не угрожал, а просто злился оттого, что его беспокоили:
— Это я-то бомж? Думаешь, я не знаю, кто ты? Эжени Маркхэм, Черный Лебедь по имени Одиллия. Мерзкая предательница. Полукровка. Киллерша. Убийца! — Он практически выплюнул последнее слово. — Ни в твоем, ни в моем народе другой такой не сыскать. Жадная до крови ищейка, ради денег способная на все, кто бы тебе ни платил. Ты не просто наемница. Ты шлюха!
Я приняла скучающий вид. Такими эпитетами меня награждали и раньше. Ну разве что по имени не называли. Это было мне в диковинку… и слегка обескураживало. Впрочем, ему об этом знать незачем.
— Ты закончил скулить? А то у меня нет времени выслушивать нытье.
— Разве у тебя не почасовая оплата? — съехидничал голос.
— Нет, фиксированная ставка.
— Да ты что?!
Я закатила глаза и снова дотронулась волшебной палочкой до кроссовка, на этот раз вложив в прикосновение не только магию окружающего мира, но и максимум своей воли, да и физической силы.
— Игры кончились. Если выйдешь по-хорошему, то я не причиню тебе вреда. Изыди!
