Тень на Солнце - [113]

Влад Картавый медленно кивнул с каменным лицом. Сидящие за ним Астимар и еще несколько душевников повторили этот жест с завидной схожестью. При этом они старались не смотреть на солнечников, среди которых находились: чародея Вааджа, а также тевадов Мурмана и Вожа Красеня. Мерк умилительно улыбнулся, провел, как учили в дипломатической академии, "долгим задумчивым взглядом" вдоль всего огромного овального стола, за которым находились разные по численности делегации, остановил на мгновение взор на пустующем месте с флажком "Великое Пространство Кив", и, наконец, снова воздел очи вгору.

— Как мне сообщили помощники, представители народа овсяников не будут присутствовать на нашей встрече. Жаль, жаль, вопрос Верхнего тевадства так же животрепещущ и важен, как и многие другие темы, которые, мы, несомненно, с большой пользой и энтузиазмом обсудим вместе с вами, дорогие друзья. Я совершенно уверен, что…

Маг Ваадж осторожно вытянул длинные ноги под столом, слушая докладчика в пол-уха. Поднял голову, почувствовав пристальный взгляд. Сидевший справа Влад Картавый отвел глаза. Ваадж хмыкнул и тут же заметил светящийся от ненависти взор Астимара — еще одного рыцаря-рощевика из свиты Влада.

— Не елозь, ваше чародейство, — тихо проворчал тевад Мурман, не поворачивая головы. Больше всего на свете светлейший мечтал о хорошем кувшине пива. Но верный Аристофан вместе с пивом был далеко: на кухне, где командовал приготовлением обильной обеденной трапезы, до которой — Мурман тихонько вздохнул — еще ох, как долго. Скрепя сердце, тевад налил себе воды и страдальчески выпил, шевеля усами. Взял из вазы перед собой персик, но, подумав, положил обратно.

— В сон клонит, — прошептал Ваадж, сжимая кончик бороды.

— Ну, так спи.

Ваадж покачал головой и решил от нечего делать еще раз присмотреться к участникам встречи. Тем более, что Мерк еще долго будет бубнить про "дружбу, мир, недопущение кровопролития, озабоченность" и "искреннее сопереживание" в "свете наиболее важных приоритетов". Западники славятся словоблудием. Чародей покосился на пустующий стул справа. Интересно, Гастон соблаговолит осчастливить их своим присутствием?

— Черный здесь, — словно прочитал его мысли Мурман.

— Где же?

— В этих стенах.

Ваадж что-то пробормотал сквозь зубы. Мурман усмехнулся и отвернулся к Вожу Красеню. Оба тевада о чем-то пошептались. Не иначе, как о выпивке, от недостатка которой Красень страдал еще сильнее, чем Мурман. Наместник Цума многозначительно и громко хмыкнул, с трудом пошевелившись в слишком маленьком для его огромного живота кресле. Ваадж лишь недавно познакомился с наместником Душевного тевадства, и в который раз убедился, что первое впечатление не всегда верное. Красень, показавшийся ему недалеким и ленивым при знакомстве, сумел подняться в глазах чародея после нескольких бесед о состоянии дел в Цуме. Ваадж внимательно читал доклад Зезвы Ныряльщика, но услышать все непосредственно от Цумского тевада — совсем другое дело. Зезва, хмурый приятель! Мурман хотел сначала пригласить и его поприсутствовать на встречах, но посовещавшись с Вааджем и Красенем, они решили не делать этого. Особенно после того, как узнали состав делегации душевников. Впрочем, Ваадж сильно сомневался, что Ныряльщик захотел бы просиживать штаны два дня, слушая слащавые речи типов вроде Мерка.

Слева от мзумской делегации сидели представители государства Баррейн — темноволосые и высокие люди с хитрыми черными глазами в одинаковых зеленых камзолах и более светлого оттенка плащах. Главного посланника Ваадж знал лично — баррейнца звали Лев Бела, его высокий статус подчеркивал пышный бант на правом плече с изображением льва. Глаза Белы, большие черные агаты, слоистые, с длинными ресницами, смотрели немного презрительно, что, впрочем, было неудивительно для гордых и импульсивных южан. Нос с горбинкой и стрижка кружком довершали внешний вид высокого гостя. Баррейнцы откровенно скучали. Как и западники, их присутствие было проявлением скорее вежливости, нежели заинтересованности. Хотя… Ваадж опустил глаза, потому что Бела неожиданно взглянул на него, взмахнув ресницами-опахалами. У баррейнцев всегда что-то на уме. Еще не забыты раны войны с Элигершдадом, и страшное унижение, когда предок нынешнего элигерского правителя — знаменитый император Корониус фактически разгромил Баррейн, приняв парад победы в Барре, столице южан. Лишь Катастрофа Пятна, надолго погрузившая Элигер в пучину смуты, избавила Баррейн от окончательной гибели и превращения в еще одну провинцию северной империи. Но не избавила от памяти и ненависти.

Следующее за баррейнцами место зияло пустотой — одиноко стоял флажок на медной ножке с рунами "Великое Пространство Кив". Ваадж нахмурился. Что могло случиться с посольством кивцев? По тайному приказу Гастона Черного несколько конных разъездов уже начали прочесывать окрестности. В последний раз караван видели в Центральном Мзуме, при переходе в Верхнее тевадство. Разбойники? Во владениях Мурмана? Исключено. Рейд овсянников? Тоже непохоже. Вряд ли блюстители Элигершдада, посты которых контролируют дороги у Вереска позволили бы проскользнуть такому большому отряду. Достаточно большому, чтобы атаковать охраняемый караван. Конечно, это не мешало Директории поощрять вылазки овсянников на контролируемую солнечниками территорию, но… Атаковать нейтральных кивцев? Даже в Элигершдаде еще не настолько сошли с ума.