Тень луны - [47]

— Полагаю, нам с Флорой следует съездить с вами на раскопки и узнать, как идут дела у Жоан. Мы, наверное, надоели тебе, — обратился Никола к Франку, прикладывая холодный стакан к виску.

Тут они услышали голоса женщин и разом обернулись. То, что мужчины увидели в следующий момент, поразило их. В столовую несмело вошла Сальма — изящная, элегантная, ослепительная.

Черное кружевное платье, подпоясанное на узкой талии ленточкой спускалось с ее золотистых плеч. Ткань плотно обтягивала бедра и веером спускалась до лодыжек. Блестящие, черные, как вороново крыло, волосы были убраны вверх и ниспадали на плечи мягкими локонами. На ней не было украшений, но они и не требовались. Никакие драгоценности не сделали бы эту красавицу еще прекраснее.

Едва войдя в столовую, Сальма нашла глазами Франка. Он сидел застыв, держа стакан в руке на полпути к губам. Сальма смотрела на него, Флора — на нее, а Жозеф наблюдал за тем, как Хоген пытается прийти в себя. Один лишь Никола спокойно пил вино, купаясь в лучах персонального солнца — Флоры.

Франк заметил, что все присутствующие были поражены Сальмой. Он поставил стакан и медленно направился к ней.

— Ты сегодня особенно красива, девочка, — произнес он.

Она смотрела на него блестевшими от удовольствия глазами и улыбалась.

— Спасибо.

— Да, да, вы очень красивы! — с жаром подхватил Жозеф.

— Ну а я умираю от голода, — заявил Никола, подходя к жене. — Как бы долго ни пришлось ждать, ты всегда делаешь так, что ожидание стоит того, ~ прошептал он ей на ушко.

— Ну раз дамы, наконец, здесь, — объявил Жозеф, — пора и перекусить.

Ужин прошел весело и оживленно. Франк чувствовал себя хорошо оттого, что рядом сидела Сальма. Он подумал вдруг, что было бы замечательно, если бы она оставалась здесь всегда.

Наутро, когда Сальма спустилась вниз, Франк сидел за столом. Комната была залита солнечным светом. Увидев девушку, он радостно улыбнулся. Отдохнувшая за ночь, она была свежа как роза.

Франк поднялся ей навстречу.

— Доброе утро, Сальма. Ты хорошо спала?

— Да. Я никогда не спала в такой мягкой постели, не принимала горячую ванну, которую приносят прямо в комнату. Так можно избаловаться.

— Присаживайся, позавтракай со мной. Все, что на столе, было выращено здесь.

Сальма принялась за салат, а Франк со странной улыбкой смотрел на нее, при этом делая вид, что занят своим завтраком.

— Что ты будешь сегодня делать, Сальма? — спросил он.

— Буду с тобой.

— Нет, это не просто невозможно, это — неразумно.

— Почему?

— Потому, что мне придется ехать в лагерь, и еще потому, что здесь у меня много дел и большую часть дня я провожу в седле. Но ты можешь найти себе занятие в доме, в саду, где угодно. Если ты чего-то захочешь, обратись к экономке.

В комнату вошел Жозеф.

— Доброе утро всем! — сказал он, подходя к столу. — Вижу, вы встали самыми первыми.

— У меня сегодня уйма дел, — ответил Франк. — Извините, что так скоро покидаю вас, но раз ты, Жозеф, уже здесь, то составишь Сальме компанию, пока не проснутся наши друзья.

— О! Я с огромным удовольствием составлю компанию девушке, — обрадованно сказал Жозеф и тепло улыбнулся ей.

— Возможно, увидимся за обедом.

Франк вышел. Жозефу подали завтрак. Сальма чувствовала стеснение. Но Жозеф первым нарушил молчание.

— Сальма, вы давно влюблены во Франка Хогена? — серьезно и напрямик спросил он.

— С тех пор, как он появился здесь. Франк подружился с моим отцом. Тогда мне было двенадцать.

— А что было потом? — спросил Жозеф.

— Потом — ничего. Франк — это скала. Я не знаю, что мне теперь делать.

— Сальма, заставить полюбить невозможно. Чему быть, того не миновать. Если он не предназначен судьбой, то не стоит терять время. Вам лучше вернуться домой.

Сальма не ожидала, что совет Жозефа будет таким. Она в изумлении смотрела на него. «Странно, однако, — думала девушка. — С чего бы ему затевать подобный разговор? Не предназначен судьбой» Но тут же вспомнились слова Флоры: нужно быть совсем слепым, чтобы не заметить ваших взаимных чувств. Сальма улыбнулась.

— Я счастлива оттого, что нахожусь в его доме, рядом с ним, хотя знаю, что мои отец и брат будут недовольны.

— Вас это пугает?

— Нет, — рассмеялась Сальма. — Я знаю, что они оба любят меня, и я никогда ничего не сделаю такого, что может их опозорить. Отец, конечно, поворчит немного, но все равно постарается понять меня.

Мендрано держал в руках журнал, в который записывал каждую вещь, извлеченную из кувшина. Затем предмет переходил к Ланнеку, сидевшему за маленьким столом. Рядом, у его ног, стоял ящик с инструментами и препаратами для очистки артефактов.

Луис помогал очищать предметы и думал над тем, кто же все-таки открыл ящик. Если Жоан, то она отличная актриса, но если ее отец… В этом случае возможны варианты.

Наступило время обеда. Нервы Луиса к тому времени были как натянутая струна. Он мучился вопросами, ответа на которые не знал. Мендрано тоже выглядел озабоченным.

— Возможно, кто-то другой подложил изумруд в ящик? Может, ты был далеко и не заметил, что произошло? — спросил Перье, когда они оказались вдвоем.

— Может быть.

— Неужели ни один из них не отреагировал?

— Даже глазом не моргнул.