Тень кондотьера - [48]

– Ладно-ладно, не кипятись, – разминая сигарету в пальцах, сказал я примирительно. – Экспроприировать, так экспроприировать. И что же именно?

– Если тебе это о чём-то скажет, то объект номер 124 дробь 56 Рижского Хранилища рукописей и артефактов. Знаешь про такое? Оборудовано в подвале Пороховой башни.

Услышав в его голосе явные нотки похвальбы, я недоумённо покачал головой:

– Честно говоря обалдеваю с тебя. А если бы на Форт-Нокс навели, тоже бы согласился?

– А там что, есть какие-нибудь артефакты? – уточнил он таким тоном, что было не понятно, шутит или говорит всерьёз.

– Ну, ты, блин, и даёшь, – восхищённо протянул я. Затем вытащил зажигалку, прикурил и после первой затяжки сказал: – Насколько понимаю, вещь из Хранилища у тебя изъять получилось?

– Конечно. А как же? За сорок лет ни одного прокола, ни одного провала, ни одной рекламации. Изъял без шума и пыли и этот объект. Месяц на техническую подготовку, три недели на сбор необходимой Силы и… О деталях умолчу. Извини, но это профессиональный секрет. Даже и не пытайся расспрашивать.

Я поморщился:

– Больно нужно. Справился, и молодец. Меня больше интересует, где и как ты накосячил?

– Не торопи, – попросил он. – Я же по порядку.

– Ну-ну, я весь во внимании.

– Дело в том, что согласно договоренности артефакт я должен был доставить в Москву. Так мы поначалу уговаривались. Но в последний момент клиент почему-то вдруг передумал и дал мне знать, опять же через диспетчера, что артефакт для передачи необходимо доставить в Город. Я согласился. Только, конечно, доплату потребовал за лишние телодвижения.

– И повёз?

– Повёз. Через границу на машине, дальше – поездом.

– Почему именно поездом? Почему не самолётом? Летать боишься?

– Не в этом дело. В аэропортах досмотр, сканеры, рентгены… Ну ты понимаешь.

– А что, – заинтересовался я, – этот артефакт, он чересчур подозрительно выглядит?

– Не знаю, не видел, он в запечатанном футляре, – пояснил Шабетай.

– Вот оно что.

– А ты как думал?

Я промолчал, и он продолжил:

– В общем, повёз я сработанную вещь через всю Россию. Медленно, конечно, но зато безопасно. Довёз без приключений. По приезде согласно инструкции взял в указанной ячейке камеры хранения вокзала ключ от ящика N 9 камеры хранения Диагностического медицинского центра. Именно оттуда я должен был забрать деньги и именно там должен был оставить вещь.

– Замысловато, – так прокомментировал я этот момент его рассказа.

– Замысловато, – согласился Шабетай. – Обычно из руки в руки передаём. На этот раз клиент отчего-то и почему-то не захотел. Или по какой-то причине не смог. Не знаю. И уже, наверное, никогда не узнаю.

После этих слов он замолчал и, крепко задумавшись над чем-то, уставился в одну точку. А я, сделав последнюю затяжку, пульнул окурок в темноту и рассудил вслух:

– Насколько я по-твоему недавнему покаянному верещанию понял, деньги ты взял, а артефакт почему-то не оставил. Это так?

Выходя из оцепенения. Шабетай ничего не сказал, лишь кивнул.

– Почему не оставил-то? – уточнил я.

– Нечего было оставлять, – пояснил он.

– Как это так?

– А вот так. Украли у меня артефакт.

Я опешил:

– Издеваешься?

– Ничуть, – вздохнул он горестно. – Действительно украли. Глупо так всё вышло… Развели как сопляка. Когда вышел из вокзала, девчонка лет пяти-семи прицепилась. Попрошайка. Схватила за руку и давай выпрашивать денежку на хлебушек. А кругом люди, оборачиваются, смотрят. Не люблю я, когда на меня смотрят. Понимаешь?

– Понимаю.

– Когда понял, что не отцепится, поставил сумку на асфальт и полез за портмоне. А как только вытащил, девчонка его хвать, врезала мне ногой по ноге и ходу. Туда побежала, на ту сторону площади, через трамвайные пути. Я было за ней рванулся, но вспомнил про сумку. Оборачиваюсь, а сумки… А сумки нет. Ну и… И всё.

Представив эту картинку, я чуть не прыснул от смеха. Едва сдерживая улыбку, спросил:

– Надо понимать, футляр с артефактом в сумке был?

– Ну да, конечно, в сумке, – понуро ответил Шабетай. – Он же не такой малогабаритный, чтобы его в кармане носить. Он вот такой.

И он показал размеры футляра, как рыбак показывает размер выловленной рыбы. Выходило, футляр был никак не меньше трёхлетней щучки. Опустив руки, Шабетай признался:

– Растерялся я здорово. Ни товара, ни денег, ни документов. Знаешь, как оно это без денег и документов в чужом городе чужой страны. Первый раз со мной такое.

– Насчёт чужой страны ты, конечно, загибаешь, – заметил я. – Ведь обули как родного. А дай угадаю, что дальше было. Ничего лучшего не придумал, как таксиста заморочить, чтоб до Диагностического доехать. Так?

– Точно так.

– Ну и зачем же ты, дурья башка, деньги-то взял?

– А что было делать?

– Покаяться.

– Перед кем? Да и не помогло бы. Знаешь, этот мой клиент, он… Он очень серьёзный человек. И очень сильный маг. Он бы не простил.

– А он вообще, кто такой? – спросил я наудачу.

Попытка не прошла.

– Не могу сказать, – ответил Шабетай. – Смертную клятву дал. Такое было его условие. Даже как выглядит, и то… Не посмею. Одно скажу, артефакт этот ему позарез нужен был. И очень срочно. Там, сдаётся, какое-то дело очень значимое намечалось. И вот я это дело сорвал благополучно. А теперь сам подумай. Впрочем, чего тут, собственно, думать? Нет, не простил бы он мне. Ни за что и никогда. Словом, терять мне уже было решительно нечего. И эти взятые мною деньги…