Тень Камбера - [17]

— Ты намекаешь, что я не рисковал последние четыре года?

— Тебе везло. Нельзя быть уверенным, что тебе и дальше будет так везти. Если бы Брион знал, что сейчас узнаешь ты, он мог бы остаться в живых. Это моя вина. Я понимал, каким злом может быть мераша, по крайней мере, в теории. Мне следовало также донести это и до него.

— Не льсти себе, Аларик, — сказал Арилан. — Это не помогло бы в случае Бриона. Брион всегда с подозрением относился к этому наследию Халдейнов и не научился использовать силу так, как мог бы. Это не твоя вина: ты сам был только наполовину подготовлен. Что-то в самом Брионе сдерживало его, что-то не позволяло использовать данные ему силы. Мне кажется, я догадываюсь, что именно, но я не могу говорить об этом. Если помните, я был его духовником последние шесть лет.

— Он говорил с тобой об этих вещах? — спросил Келсон.

— Только вскользь и очень редко. Но как ты думаешь, почему он никогда не учил тебя тому, чем владеют Халдейны? Подумай. Вспомни. Только Аларик и Дункан пытались научить тебя магии и эзотерической философии.

Келсон сглотнул, поерзал на стуле и с опаской одним кончиком пальца дотронулся до кожаной фляги.

— Если… если бы мой отец знал, как свести к минимуму эффект от мераши, это спасло бы его?

Все глаза вопросительно повернулись к Арилану.

Епископ медленно покачал головой.

— Я не могу ответить, Келсон. Могло бы. Если бы он знал… если бы он боролся, когда я понял, что происходит — возможно. Но он ничего не знал, и у него определенно не было ни единого шанса. Это я могу утверждать с полной уверенностью.

— Понятно.

Келсон взял в руки флягу и наклонил ее вначале в одну сторону, потом в другую. В ответ остающаяся внутри жидкость булькнула.

— Хорошо. Здесь достаточно зелья, чтобы сделать нужную работу, или оно испортилось за эти годы?

Нигель побледнел, Морган с Дунканом обменялись удивленными взглядами, но Арилан только слегка улыбнулся.

— Боюсь, вино прокисло, а мераша потеряла свою силу за это время, но мне кажется, я понимаю, что ты на самом деле имеешь в виду. Я намеревался начать с нового вина, но если хочешь, мы можем попробовать оставшееся во фляге.

— А это не опасно? — спросил Морган, прежде чем Келсон успел ответить.

Арилан кивнул.

— Настолько безопасно, насколько мерашу вообще может считать безопасной. Во фляге осталось слишком мало зелья, поэтому мне все равно придется добавить того, что я принес, — он кивнул на зеленый пузырек. — Я хотел дать большую дозу. Даже пока изначальное снадобье оставалось свежим, оно было слишком слабым для наших целей. Однако, как я догадываюсь, его величество считает этот эксперимент частично памятью об отце. Ради этого я готов пожертвовать абсолютной точностью дозы. Я также принес снотворное, на потом, чтобы снять напряжение.

Он протянул небольшой пергаментный пакетик недовольному Дункану, который тут же отправился за чашей воды. Тем временем, пока другие удивленно наблюдали, оставаясь в постоянном напряжении, Арилан по-деловому открыл затычку кожаной фляги, понюхал содержимое и сморщился. Затем, взяв два кубка из стопки посуды, отодвинутой в сторону после трапезы, он наполнил один из них, добавил большую часть содержимого зеленого пузырька, а затем несколько раз переливал смесь из одного кубка в другой и обратно. В конце концов, в каждом осталось одинаковое количество жидкости. Без каких-либо церемоний он поставил их на стол перед королем и Дугалом. Рядом с Ариланом сел вернувшийся Дункан, помешивая чашу с водой небольшой костяной ложечкой.

— Это снотворное? — спросил Морган.

Дункан кивнул.

— Доза большая, и оно им понадобится. Дугал, мне кажется, ты знаешь, что это такое.

Дугал проходил подготовку как военно-полевой хирург. Он понюхал чашу, которую протягивал ему Дункан, нахмурился, затем осторожно опустил палец в жидкость, лизнул и сморщился.

— Да, я знаю, что это. Мы не проснемся до утра. Если не считать способностей Дерини, это лучшее средство усыпить больного, чтобы его прооперировать. Они тогда практически ничего не чувствуют.

— И вы не почувствуете, — сказал Арилан, забирая чашу у Дункана и ставя ее в центре стола.

Он посмотрел на Келсона, затем на Моргана и Дункана, наконец на Нигеля, которому также улыбнулся. Нигель состроил в ответ гримасу. На его лице была написана тревога. Одной рукой он нервно тер другое предплечье.

— Ну что же, господа, когда будете готовы, можем приступать, — тихо сказал Арилан. — На самом деле, почему бы тебе не начать первому, Келсон, чтобы нам не требовалось наблюдать за вами обоими сразу? Я знаю, сейчас ты мне не очень доверяешь, поэтому за тобой может наблюдать Аларик. Рекомендую вначале взять в рот совсем немного, чтобы ты смог прочувствовать первые ощущения, а затем выпьешь остаток залпом. С такой концентрацией у тебя во рту останется очень неприятный привкус. О нем тебе может рассказать Дункан. Подозреваю, что по силе смесь подобна той, которую ему дали Лорис с Горони.

Если Арилан хотел, чтобы его слова прозвучали успокаивающе, то он добился прямо противоположного эффекта, поскольку что Келсон видел конец испытаний Дункана — и своего отца. По собственной воле поднять кубок с мерашей — это было одной из самых трудных задач в его жизни.