Тень Камбера - [154]

И тем не менее, он с самого начала догадывался, что все будет именно так — испытание в смысле инициации на более высокий уровень сознания, как случалось практически во время каждого контакта со святым Камбером, насколько знал Келсон. У него самого было очень мало таких контактов — но разве не это являлось его целью, когда он отправлялся на поиск святого-Дерини?

Келсон решительно покачал головой, затем, помимо воли, поклонился. Брат Майкл молча сделал два шага к нему и опустил руку ему на голову.

— Тогда пусть он соблаговолит поговорить с тобой, Келсон Халдейн, — тихо произнес брат Майкл. — А когда ты услышишь его, ты должен сказать об этом, и мы поймем, говоришь ли ты правду или лжешь — и мы знаем, как это выяснить. И пусть Господь осенит тебя своими крылами, когда ты будешь проходить это испытание веры. Да будет так. Аминь. И пусть люди скажут аминь.

— Аминь, — тихо повторила паства.

Майкл убрал руку, и Келсон осмелился посмотреть на него.

— Ты готов? — спросил Майкл.

— Да, — ответил Келсон.

Без дальнейших слов Бенед и Джилиан помогли ему встать. Но отводили его к небольшой низкой двери Майкл и Ридиан. Эта дверь находилась в стене справа от алтаря. Их защиты все еще немного искажали и затуманивали его связь с Дугалом, но одно лишь осознание того, что Дугал пытается ее поддерживать, придавало Келсону уверенности. Когда они остановились перед дверью, король в последний раз посмотрел через плечо, и их с Дугалом привязанность друг к другу превзошла всю магию в последнем прощании.

Стена оказалась частью горы, а дверь была сделана из дерева и открывалась железным кольцом. В четырех углах ее украшали символы четырех элементов природы, по центру был вырезан крест, а в его центре переплетались буквы С и К, означающие «Святой Камбер». Буквы были глубоко вырезаны в хорошо промасленном дереве. Уважительно склонив голову, Ридиан дотронулась кончиками пальцев до губ, затем по разу повернула кольцо в каждую сторону, перед тем как отступить назад и посмотреть на Келсона. Майкл, стоявший сразу за ним, развязал плащ на шее Келсона и снял с его плеч.

— Ты, слуга Благословенного, ныне пришло время твоего испытания, — объявил Майкл, когда Ридиан отступила еще дальше, скрестила на груди руки и склонила голову. — Теперь ты должен уйти в землю, обнаженным, каким пришел в этот мир, и пройти круайд-дьюхаинн. Открой же дверь, Келсон Халдейн, и ступай к нему.

Келсон подчинился. Он положил руки на железное кольцо и открыл дверь, оставив плащ в руках Майкла, затем наклонил голову, чтобы пройти в узкий дверной проем.

Глава XXVI Во сне, в ночном видении, когда сон находит на людей. [27]

За спиной Келсона плотно закрылась дверь. В этом простом действии самом по себе была какая-то окончательность. Тускло освещенный проход оказался узким и низким, не выше, чем дверной проем, так что когда Келсон осторожно попытался выпрямиться, у него ничего не получилось, и он понял: придется идти, склонив голову и пригнув плечи. Он какое-то время постоял у двери, привыкая к тусклому освещению, его руки лежали на стенах по обеим сторонам. Помещение было наполнено запахом влаги и плесени, звуки отсутствовали и не проникали даже через дверь. Келсон слышал только, как удары сердца отдаются у него в висках. Затем он начал медленно и осторожно пробираться вперед. Тусклый свет, попадавший в коридор, шел откуда-то из-за поворота — слабые желтоватые отблески, скорее всего, факелов или, может, свечей.

Проход казался естественным, хотя кончики пальцев Келсона и дотрагивались до мест, где камень определенно отбивали вручную, выравнивая стены. Пол казался гладким под босыми ногами и не таким холодный, как он ожидал от камня. Келсон чувствовал, как связь с Дугалом становилась все более и более слабой, чем дальше он уходил. К тому времени, как он достиг поворота, она, вообще, исчезла — но он ничего не мог поделать. Король прошел еще немного и за углом увидел довольно просторное помещение… и это зрелище заставило Келсона в благоговении сделать глубокий вдох.

Именно оно было источником света, становившегося все ярче по мере того, как Келсон продвигался вглубь горы. По кругу комнаты в бронзовых подставках горели факелы, причем достаточно высоко над полом — так, что человек, стоявший на полу, не мог бы до них дотянуться. У самой дальней от входа стены возвышалась фигура, скорее всего, как решил Келсон, это и был святой Камбер. Фигуру окружал ряд свечей, вставленных в глиняные подсвечники.

Зрелище заинтриговало Келсона. Фигура была выбита из какого-то бледно-серого камня, слегка мерцающего в свете факелов. Тонкие руки поднимались вверх, поддерживая железный обруч, очень древний на вид, лицо оставалось сокрыто в тени капюшона рясы, застывшего навеки по желанию скульптора. Черты лица, возможно, вообще, не были высечены, поскольку Келсон не мог их различить, хотя и полагал, что с того места, где он остановился, должен бы их видеть.

Королю стало холодно — и душе, и телу, но он прошел вперед, в комнату, и встал прямо, слегка дрожа. Чтобы согреть комнату, в ней по углам горели жаровни. Похоже, они также являлись источниками странного едкого запаха, щекотавшего ему ноздри, В центре, недалеко от ног статуи, лежала груда шкур. Шкуры привлекли короля и потянули к себе — пока у него в голове даже не успела пронестись ни одна осознанная мысль. И тут он неожиданно обнаружил источник странного запаха — небольшое углубление, выдолбленное в полу, слева от статуи, довольно глубокое. Над поверхностью бурлил и клубился густой туман, а затем струйкой поднимался к вентиляционному отверстию в потолке.