Тень иракского снайпера - [38]

Теоретически так оно и должно бы быть, и такую именно видимость Хасане и пытался поддерживать. Но сам он знал, что в действительности дела обстоят совершенно иначе. Жена его, Мириам, относилась к той категории эмансипированных восточных женщин, которые прекрасно осознали свои права и очень вольготно трактовали свои обязанности… Во всяком случае, лучшее, чего Хурам мог добиться от жены в этом браке, это соблюдения внешних приличий и отсутствия скандальных ситуаций. Может, и не так мало, но уж, во всяком случае, совсем не то, на что Хурам рассчитывал, приведя в дом девушку из традиционной персидской семьи, историю которой Хурам предварительно проверил чуть ли не на три поколения. Однако поколения поколениями, а действительность – вот она: дама, живущая самостоятельной жизнью и не скрывающая того, что она мужа не очень любит и потому не считает себя чем-то особенно связанной. С сыном Арифом дело обстояло еще хуже: его жизнь была вот уже лет пять непрерывной болью Хурама. Парень еще со школы стал употреблять наркотики, сначала – слабые и вроде безобидные, потом – все более сильные… Что ни делали Хурам и Мириам, чтобы отгородить его от этой пагубы, – ничего не помогало. Усугубляло дело то, что в перерывах между приступами зависимости Ариф был прежним Арифом – умницей, послушным парнем с глубокими голубыми глазами… Глядя в эти глаза, собеседник никак не мог верить тому, что говорил Ариф. Молодой человек давно знал эту свою особенность и пользовался ею.

Но наркотики становились все сильнее, приступы зависимости – все чаще. Ариф исчезал из дома и отсутствовал. Его приходилось искать в каких-то притонах, смрадных барах, куда Хурам никогда в жизни бы не попал, в даунтауне в сомнительных ночных заведениях, к каким и подойти страшно.

Его оставляли без денег, пытались поместить на принудительное лечение – ничего не получалось, поскольку он был старше восемнадцати и обязан был принять решение сам. А Ариф был неадекватен и лечиться решительно не хотел.

Дальше – обычная дорожка: кража денег для покупки наркотиков, долги, трое суток между жизнью и смертью в каком-то притоне, и потом – согласие на распространение наркотиков, чтобы иметь деньги – опять же на наркотики.

Естественно, так долго продолжаться не могло. Ариф угодил в полицию – ему грозило девять лет тюрьмы. Больших трудов и денег стоило Хасане-старшему замять это дело и поместить Арифа в дорогую реабилитационную клинику. Оттуда он вышел несколько месяцев назад и жил дома – в атмосфере всеобщей боязни: как бы чего не случилось.

Друзьям дома об этом, естественно, ничего не сообщалось… Кто-то знал, кто-то передавал шепотком… Но вслух никогда ничего не говорилось. Поэтому вопрос Леборна выглядел вполне невинным. Но радостное настроение Хурама ушло – как будто его и не было.

– Да, в порядке моя гвардия… – сказал он как можно оптимистичнее. – А мы подъезжаем. Вот, смотрите: прямо за той вышкой начинаются ваши владения.

* * *

Перед тем как покинуть клинику, Лайон позвонил Потемкину в машину:

– Я здесь завершаю, шеф. У вас нет вопросов?

– Два слова… Впечатления – в общем?

– Я думаю, мы не зря к этому вернулись. Подробности чуть позже…

– К тебе просьба: проверь Линка – у него на затылке или на висках могут быть такие небольшие шрамы. Полдюйма или около того.

– Понял. Сделаю. Что-то еще?

– Еще нам с тобой, дорогой мой друг О’Рэйли, придется интенсивно поразмышлять – ты как, не против?

– Вы будете в офисе или дома?

– Дома. Если до тех пор ничего экстраординарного не случится. Но позвони, перед тем как ехать.

Серый «шеви» объявился очень быстро, квартала через два.

– Сегодня мы с тобой побеседуем, приятель, – пробормотал Олег, сворачивая на улочку, ведущую подальше от шумного и взбалмошного центра. Он наметил остановку впереди, у небольшого парка, но вдруг «шеви» сзади мигнул фарами – раз, другой… Обогнал Потемкина и въехал на заправку «76». Маленький плотный человек вышел из машины, убедился, что Потемкин тоже въезжает на заправку за ним, свинтил крышку с горловины бака, засунул туда шланг. Потемкин вышел из «Кадиллака» и ждал продолжения. Человек пошел в его сторону. Был он почти седой, круглолицый, с носом кнопкой, быстрыми глазами… К такому лицу, успел подумать Олег, очень подошла бы кепка, но кепки не было.

– У меня для вас ценная информация! – сказал человек, не глядя на Олега.

– Вы бы для начала представились, Джим Эллир, – сказал Олег давно приготовленную фразу.

Человечек и бровью не повел.

– А то я дурной и не понимаю, что вы «пробили» имя хозяина по своей базе еще в первый день. А вы должны понимать, что я никакой не Джим и что Джим понятия не имеет, кто в данный момент ездит на его тачке, усекли?

– Усек, – охотно подтвердил Потемкин. – Дальше-то что?

– Дальше то, что у меня есть неопровержимые доказательства виновности Брета Леборна во всех этих убийствах, которыми вы занимаетесь, – быстро проговорил человечек. – Я знаю, будет объявлена премия пятьдесят штук тому, кто укажет, где убийца. Но я им не верю. Принесите мне вечером, в девять часов ровно, десять штук авансового залога по этому адресу, – в руке Потемкина оказался маленький комок бумаги, – и я что-то расскажу. Все понято? Воспринято?