Тень ингениума - [119]

У меня была цель – Уилбур Уитфорд. И как бы я ни желал отправить Маклиди в ад, это действие могло привести к тому, что главный виновник выкрутится. Потому что если начальника охраны найдут на полу с пробитой башкой, в луже крови, очень велик шанс, что меня остановят гораздо раньше, чем мне бы этого хотелось.

Через длинную галерею с искусственным прудом, в котором мерцали странные камешки, я увидел высокую дверь и стоящую перед ней охрану. Скорее всего, моя цель там, но пройти напрямик я не мог – вода в пруду была проточной, в нем работал маленький фонтан, и перья у меня во рту сгорели бы в мгновение ока, сунься я туда.

Пришлось углубиться в особняк, проходя через темные комнаты, картинные галереи и заставленные статуями павильоны с мягкими диванами. Я ошибся. Повернул не туда. Вернулся. Нашел другой путь, через четвертый этаж.

Тень шла впереди, делая все, чтобы я ее заметил. Ей так хотелось, а мне было не до того, чтобы играть в ее игры.

Большинство вещей, оставшихся от прежних хозяев, свалили тут в беспорядке и спешке, чтобы новый владелец въехал как можно скорее и ничто ему не мешало. Сотни картонных коробок, чехлов с одеждой, сундуков и коробов, ненужной мебели, посуды. Пришлось пробираться через все эти завалы, злясь на потерю времени. Карабин, болтавшийся за спиной, теперь мне сильно мешал, норовил задеть какую-нибудь ненадежную стопку книг или обрушить целую архитектурную конструкцию, собранную из настольных ламп и предметов декора.

Наконец я выбрался из этой ловушки и повернул бронзовую ручку на тяжелых дверях, а тень, о которой я и думать забыл, оглушительно и совершенно неожиданно крикнула мне в ухо.

Неведомая сила схватила меня за левое предплечье, я лишь почувствовал, как стальные пальцы сжимаются, пронзая его болью, и тут же среагировал – ударил что есть силы правой и, вырвавшись, отскочил, врезавшись спиной в груду разлетевшихся шляпных коробок, едва не разжав зубы и не выпустив перья. Не знаю, что там у меня было – трещина или перелом, но боль не давала шевелить пальцами, хотя не помешала мне двигаться, точно встревоженная змея.

Иногда можно быть очень проворным. Даже удивляясь самому себе.

Затем я остановился.

Замер, стараясь дышать ровно и негромко, правой, здоровой рукой достал «Стук» из кармана, а левую, в которой боль лишь нарастала и начала пульсировать, прижал к груди.

Я стоял на коленях и смотрел в зал, а зал смотрел на меня, не видя. Мы находились в равном положении, но я надеялся, что плакальщик сделает свой ход первым, как-нибудь выдаст себя.

Черт. Все же попался. Затаившийся под плащом плакальщик увидел поворачивающуюся дверную ручку и сложил два и два. Люди с ингениумом вряд ли были ему в новинку.

Но для меня уже не было другого обходного пути.

Как-то Мюр говорила мне, что, когда плакальщики двигаются, можно увидеть мерцание их плащей или как пылинки в этом месте ведут себя точно обеспокоенные пчелы.

Я осматривал темные углы, «тропинки» среди залежей вещей, тяжелые портьеры, приоткрытую дверь с яркой щелкой света, проникающего в полутемный зал. Искал его, как, уверен, он искал меня, злясь на свою ошибку, что не сумел удержать незнакомца и не убил его.

Знакомое дыхание на щеке, тень, такая же напряженная, как и я, надвинулась, забавляясь этой игрой. А затем ее странные сухие пальцы, не холодные и не горячие, обхватили мои виски крепко, точно тисками, и я в первый раз за время нашего знакомства не отшатнулся и не сбросил этот хват. Подчинился, позволяя повернуть голову туда, куда она хотела, покоряясь ее нажиму.

Она предлагала мне вид на непримечательную стену шагах в двадцати от древнего клавесина, накрытого цветастой тряпкой. Я смотрел и смотрел, направив ствол пистолета в ту сторону и стараясь, чтобы мой палец на спусковом крючке не подрагивал. В какой-то миг мне почудилось неясное движение, но я сдержался, медленно, словно пугливый зверь, вставая с колен. А затем перед моим взором пробежала легкая рябь, и я начал стрелять.

«Стук» мягко и едва слышно хлопал, отправляя пулю за пулей, и падающие на пол гильзы, звеня, издавали куда более громкие звуки, чем выстрелы.

Уже второе попадание оказалось успешным, полыхнула яркая вспышка, когда пробитый маскировочный плащ перестал действовать, и плакальщик материализовался из воздуха. Он бесстрашно бросился на выстрелы, и я попал еще четырежды ему в центр груди, прежде чем отступить в сторону.

Давай, ублюдок. Погоняйся за мной. Ты, видно, привык, что раньше все боялись тебя, не видя. Теперь не видишь ты. Побудь немного в шкуре своих жертв. Я опустошил обойму ему в спину, и он зло вскрикнул, разворачиваясь, кидаясь с ножом туда, где меня уже не было.

Надо сказать, эффективность пуль была слабой. В голову я попасть не смог – он, словно чувствуя опасность, все время был в движении, начал рыскать по все возрастающей спирали, пытаясь найти меня, размахивая перед собой клинком.

И слушая.

В теории я мог бы перезарядить пистолет одной рукой, пусть и не так быстро. Но он бы засек, как я меняю обойму и взвожу затвор. Нет. Так не пойдет.

Я осторожно снял с плеча ремень карабина, оставив оружие на полу. Он только мешает.