Тень и звезда - [59]

Леда была поражена, когда его нога раздвинула ее ноги, и он убрал разделявшую их ткань.

Теперь она ощущала жар его разгоряченной плоти возле самого интимного места своего тела. Потом Сэмюел начал двигаться, как будто хотел раздавить ее, его тяжелое дыхание обжигало ее лицо.

Прикосновения в интимном месте доставляли Леде острое удовольствие, которое с каждым мгновением становилось все сильнее. Она выгнулась, чтобы быть ближе к нему, и Сэмюел, приподнявшись на локтях, взглянул на нее.

Несколько мгновений Леда смотрела на него затуманенным взором, а потом он сделал такое, что окончательно сразило ее. Его толчки становились все сильнее, настойчивее, и в конце концов ей стало больно.

Леда подалась назад, но Джерард с закрытыми глазами снова и снова рвался вперед, пока не оказался… внутри ее тела!

Ей было очень больно. Похоже, ему тоже, потому что когда Леда громко вскрикнула, Сэмюел откинул голову назад, и его тело сотрясли при этом конвульсии, а с его губ сорвался низкий стон. Он сделал еще несколько мощных толчков, прежде чем смог остановиться, затем его тело расслабилось.

Леда по-прежнему испытывала боль, ей было неудобно, тот потайной уголок, в который он проник, жгло как огнем. Однако Сэмюел не смотрел на нее, даже не приподнялся, чтобы ей стало легче.

И тут у Леды в голове пронеслась ужасная мысль: «Боже мой, что же я наделала! Теперь я точно падшая женщина».

Заметив, что Леда плачет, Сэмюел плотно сжал губы. Страсть и стыд раздирали его. Разум приказывал ему встать и уйти, а тело по-прежнему льнуло к ней. Его руки обнимали ее, и он уже был готов снова соединиться с ней в одно целое. Она была… восхитительна, ее тело дарило чудесные ощущения. Теперь она плакала из-за того, что он причинил ей боль, и это огорчало Джерарда, но он все равно ничего не мог с собой поделать.

— Ах! — вскрикнула Леда, словно ее удивило, что Джерард снова начинает любовную пляску.

Приподнявшись на локтях, он погладил губами ее щеки, слизнул ее слезы языком. Леда закрыла глаза, и тогда он осыпал поцелуями ее ресницы и брови. Ее бледная кожа, роскошные волосы, рассыпавшиеся по подушке, манили и возбуждали его, разжигая в нем неистовый огонь страсти.

Сэмюел пытался утешить Леду, но утешения становились чувственными, а поцелуи — все более страстными, и он наконец смог поцеловать те уголки ее тела, которые ему так хотелось испробовать на вкус. Приподняв ее грудь, он стал нежно посасывать и покусывать ее сосок, прикрытый тканью ночной рубашки. Леда застонала, задвигалась, и тогда Джерард стянул рубашку ниже, обнажая темно-розовые напрягшиеся соски. Он впился губами в один из них, а второй принялся ласкать ладонью. Леда издавала при этом такие сладостные стоны, что кровь закипела в его жилах.

Сэмюел понимал, чем была вызвана ее боль, и вначале надеялся, что сумеет совладать с собой, но она стонала и выгибалась так страстно, что, забыв обо всем на свете, даже о собственном стыде, он вновь резким толчком глубоко проник в нее. На этот раз он двигался уже увереннее, наслаждаясь каждым мгновением этого волшебного единения. Снова и снова он проникал в ее лоно — до того мгновения, когда вдруг забыл, как дышать, как видеть или слышать… Он забыл обо всем на свете, кроме страсти, которая руководила им и привела к взрыву, наполнившему его восторгом.

Когда все было кончено и обоняние со слухом стали постепенно возвращаться к нему, Джерард впал в какое-то странное сонное оцепенение. Он увидел, что Леда смотрит на него своими милыми серо-зелеными глазами, но ничего не говорит, словно не находит нужных слов.

Тем не менее он испытывал и ни с чем не сравнимое удовольствие, облегчение и радость. Он вдруг понял, что больше всего на свете ему хочется заснуть в ее объятиях.

— С тобой все в порядке? — Сэмюел наклонил к ней голову и почти коснулся губами ее рта.

— Я не знаю… — Она произнесла эти слова тихо, как ребенок. Потом лицо Леды скривилось, и их тела разъединились.

Джерард ласково поцеловал ее; ему ужасно хотелось спать. Пуховое одеяло, в которое она завернулась, съехало вниз и теперь запуталось между их ног.

Сэмюел подтянул его, чтобы накрыться, так как в комнате было очень холодно. Потом он лег на бок, положив одну руку на ее грудь, а другую — под подушку, на которой покоилась ее голова.

Наступила тишина. Дремота постепенно овладевала Джерардом. Он заснул, так и не выяснив, чего теперь ему ждать от Леды: обвинений или благодарности.

* * *

Услышав сквозь сон, что кто-то стучит в дверь, Сэмюел открыл глаза.

Яркий утренний свет освещал постель, мисс Этуаль, копну ее роскошных каштановых волос на фоне кремового одеяла. Потом Сэмюел увидел дверь и леди Тесс, застывшую в дверном проеме. В руках она держала подарок — нечто завернутое в белую бумагу с зелеными полосками и перевязанное красной лентой.

Сэмюел понял, что этот оттенок красного, полосатую бумагу, размер и форму коробки, которую леди Тесс держала в руках, он будет помнить всю оставшуюся жизнь.

Запоздалое раскаяние охватило его, но он по-прежнему не двигался.

Леди Тесс опустила глаза на подарок, словно не знала, что теперь с ним делать, потом опять посмотрела на Сэмюела и, закусив губу, тихо попятилась назад, после чего бесшумно закрыла за собой дверь.